Турки - [2]

III

Прошла еще зима. Подходил великий пост. Потом явилось известие, что в наш город пригнали целую партию турок, взятых в плен, и разместили их по разным домам на постой. Такими партиями, говорили, их расселяли по всей России. В деревнях всполошились; особенно закопошились мы, ребятишки. Мы опасались того, как бы они не ушли да не забежали к нам. Перепугают они всех до смерти. Взрослые выражали неудовольствие, зачем турок к нам пригнали: "Они наших бьют, а их здесь хлебом кормить будут". Это неудовольствие росло, и вскоре, как пригнали турок в наш город, пронесся такой слух, будто бы в город привели сколько-то турок в баню мыться. В бане были и русские. Один торговец тоже пришел с толпой и при виде турок так озверел, что нацедил полную шайку кипятку, подошел к одному турку и вылил ее ему на голову. У нас кое-кто и осуждал торговца, но многие говорили, что "он -- молодец, что турок так и надо".

Под конец зимы пришло известие, что с турками заключили мир, и стали говорить, что пленных скоро угонят домой и что не всем туркам хочется идти; один, говорят, даже в крещеную веру перешел и хотел остаться в нашем городе совсем. Мне так сильно хотелось хоть напоследок увидать турок, что они начали во сне мне сниться.

Однажды, после святой уж, я сидел у амбара и делал шалаш из палочек. Вдруг подбегает ко мне мой ровесник Гришутка Бурмистров и лопочет:

– - Сала-малак, кула-балак!

Я оглянулся¹ и сразу в себя не мог прийти. По лицу -- Гришутка, а наряжен каким-то шутом: рубашонка забрана в штанишки, на ногах какая-то кофточка, на голове шапка, вывернутая так вот, как на картинках у солдат: спереди -- здравствуй, а сзади -- прощай.

– - Ты что это? -- говорю я Гришутке.

А он опять:

– - Сала-малак, кула-балак.

– - Что ты, с ума спятил?

– - Нет, -- говорит, -- это я в турку играю.

– - Нешто турки так говорят?

– - Точь-в-точь так.

– - Где же это ты их слышал?

– - А в городе, -- говорит.

– - Как же ты туда попал?

– - Я с дедушкой ездил: тятьку в Москву подвозил -- ну, и видел.

Меня так и подняло всего.

– - Гриша, миленький, расскажи!

Гришутка стал рассказывать:

– - Все они черные-пречерные, ровно загорели очень, носы у них большие. Ходят они по городу, как будто так и надо…

– - А страшные они?

– - Нет… не очень.

– - Ты их близко видел?

– - Около них стоял.

– - И они тебя ничего?

– - Ничуточки.

После этого мне еще больше захотелось увидеть турок. Я было стал приставать к бабушке и звать ее в город, но она меня и слушать не хотела:

– - Вот еще что выдумал! Зачем нам в город тащиться? Лучше не приставай!

IV

И вдруг, на мое счастье, к нам опять приехала тетка Афимья. Я всякий раз радовался ее приезду, потому что она всегда привозила новости. Бросился я к ней навстречу и теперь.

Тетка поздоровалась с нами и проговорила:

– - Слышали? Завтра турок из города мимо нас погонят.

– - Куда?

– - Да в Москву, а там в ихнюю сторону; отдохнули досыта небось.

– - Ну что ж, и слава богу, -- сказала бабушка.

– - Известно, слава богу, -- согласилась и тетка, -- а то все под страхом ходишь.

Я не выдержал, бросился на шею тетки и стал просить:

– - Тетя, миленькая, возьми меня с собой! Я турок погляжу.

– - Ну что ж, поедем, говорит тетка и сама смеется. -- Только смотри… ну-ка, они схватят тебя да с собой и увезут!

– - Так я и поддамся!

– - А не поддашься, так поедем.

Тетка пообедала у нас, посидела с часок и стала справляться домой. Поехал и я с ней.

В Левашеве я был сам не свой. Пришел вечер, легли спать, я и заснуть не мог, все думал, как я завтра турок увижу. И что мне только не лезло в голову! До третьих петухов я не смыкал глаз. Зато и заснул как убитый. Утром тетя Афимья стала меня будить, но я и голоса ее не слышу. Едва разобрал, что она мне говорила; и, только я разобрал, что она поднимает меня турок глядеть, я, как кошка, спрыгнул с постели и бросился со всех ног к трактиру, мимо которого шла большая дорога. Когда я подбежал к трактиру, то оказалось -- турки были там уж. Их было довольно много, больше ста человек. Одни из них ехали на подводах, другие шли пешком. У трактира сделали привал, и они -- кто стояли, кто лежали, раскуривая табак, и разговаривали между собой. Их окружали провожавшие их наши солдаты. Гришутка говорил правду: турки были не очень страшны, только смуглые и черноволосые, и носы у них были большие. Одеты они были так же, как и наши солдаты, только все у них было похуже. Но старшие были много щеголеватее наших солдат: мундиры на них как врезаны, а головы их украшали красные фески с кисточками. У меня разбежались глаза, и я не знал, кого вперед рассматривать. Я вошел в их круг и глядел то на одного, то на другого. Наконец я остановился около одного солдата, большого такого, плечистого, тоже с большим носом, причем этот нос был еще с горбиной. Он мне показался очень веселым; глядит кругом, посмеивается -- должно быть, радуется, что в свою сторону идет. Увидал он меня, схватил под мышки и высоко-высоко поднял на воздух и говорит по-нашему, хотя очень плохо:

– - Хошь, к нам пойдем? а? Хошь?

Сердце во мне так и затрепетало -- и жутко мне, и весело.

– - Пусти! -- взвизгнул я изо всех сил и заболтал ногами.