I
Жили в деревне Андреевке два брата в разделе, Алексей да Григорий Седовы. Занимались они хлебопашеством, да еще и ремесла знали: старший был кузнец, а младший портным ходил. Пить вино – пили, а хозяйство вели исправно, потому всегда копейку добывали. Родства у них было много и в деревне и в Москве, И родные были всякие – и бедные и богатые.
Узнали один раз братья, что умерла у них в Москве тетка. Баба была вдовая, бездетная и состоятельная – свой домик где-то на окраине имела. Узнали братья, всполошились. Думают: мы наследники. 3асуетились, стали в Москву собираться.
Собрались, поехали. Приехали братья в Москву, стали дело разнюхивать. И прослышали они, что при смерти тетки была сестра ее – тоже тетка им, так она всем и попользовалась, остался только дом один.
Стали браться тетку просить:
Так, мол, и так, тетушка не грех бы с нами поделиться. Тоже ведь не чужие мы ей приходимся. Надо бы тебе на помин души ее дать нам что-нибудь.
Удивилась тетка.
– Из чего это,- говорит,- я дам-то вам? Коли от покойницы сестры и остался хлам какой, так он нейдет для деревни. А дом-то она мне при свидетелях отказала.
Опешили братья, не знают, что и делать. Посидели, помолчали, почесали затылки, пошли в трактир чай пить.
II
Пьют братья чай, разговаривают, придумывают, обсуждают что им делать, как им быть.
Прислушался к разговору человек один за соседним столом. Человек немолодой, одет по-барски, хотя плохо. Сидит, пивцо попивает, в о6а уха слушает. Слушал-слушал, обернулся и говорит:
– Спорное дело, вижу, у вас? О наследстве, что ли?
– О6 наследстве,- говорит Алексей.
– С чего дело-то началось, расскажите-ка.
Рассказали братья. Говорит им человек:
– Коли завещания не осталось- дом ваш.
– Ой ли?
– Верно говорю. Не согласна тетка полюбовно разойтись, прямо на суд подавайте. Дело беспременно выгорит.
Покачали братья головой.
– Нам, – говорят, – судиться никак, невозможно. Наше дело крестьянское: свое хозяйство оставить нам никак нельзя. Хозяйство оставим – больше упустим.
Усмехнулся человек.
– Эх вы! – говорит.- То-то народ-то вы темный, необразованный. Вам тут-то и быть не надо.
– Как так?
– А так. Напишите доверенность, я вам все дело оборудую в лучшем виде.
– Ты нешто по этим делам можешь?
– Я-то? Да я только этими делами и занимаюсь, все законы как свои пять пальцев знаю. Недавно такое дело в окружном суде выиграл – шесть сотенных за труды получил.
Удивился Алексей.
– Ну? Ишь ты ведь что! А я думал, ты из холуев.
Обиделся человек.
– 3а кого,- говорит,- вы меня принимаете? Это даже очень оскорбительно.
– Да одет-то не больно тово …
– Мало ли что одет! А отчего я так одет-то? Как получил я тогда шестьсот рубликов и захотел спрыснуть их; да так напрыскался, что но помню, как и в части очутился. А наутро очнулся, гляжу на себя, а я чуть не голый: все обобрали люди добрые, до ниточки…
Поговорили братья, посоветовались,- решили дать доверенность. Написали доверенность, дали денег на расходы – две красненьких, собрались домой ехать.
– Поезжайте,- говорит им человек,- без сомнения. Все дела ваши поведу я в исправности.
И поехали братья домой.
III
Дорогой говорит Григорий Алексею:
– Дело, брат, затеяли, да выйдет ли прок какой?
– Абвокат взялся, значит, будет толк.
– Абвокат себе пользу ищет. Ему что? Будет да будет из нас сок выжимать, а мы отдувайся.
Осердился Алексей.
– Что ты,- говорит,- за черт за такой! С тобой никакого дела не сведешь. Ты думал так, без всякой траты дело-то выиграть? Тут, брат, не посеявши – не вырастет. Ты вот полсотни закабали, не пожалей, так и получим ста три на брата, а може, и больше. Все то и окупится.
– А как не выгорит-то?
– Тьфу ты, окаянный! Опять за свое – не выгорит, не выгорит! Выгорит, коли тебе говорят, дубина ты стоеросовая!
– Ну, дай бог нашему теленку волка съесть.
Приехали братья домой, принялись работать по-прежнему, только к водочке стали они почаще прикладываться. Иной раз нужда в доме, а им и горя мало: знай себе попивают. Начнут их жены урезонивать.
– Бесстыдники вы этакие,- скажут,- бессовестные! Хоть бога-то побоялись бы: в доме нужда, а они бражничают. На что вы только надеетесь?
_ Молчите вы, мокрохвостые! – прикрикнут на баб братья. – Вот, дай срок, наследство получим, все нужды прикроем.
Прослышали в деревне о наследстве, стали завидовать.
– Вот,- говорят,- счастье бог дал мужикам! Была тетка какая-то, заживо-то, может, и не знала, что за племянники такие, а вот померла – наследство им достается. Счастье, видно…
IV
Прошел месяц и другой – получают братья письмо из Москвы. Пишет адвокат, что дело их в такой-то суд пошло, что он на бумаги, на марки да на разные дела своих денег рублей пятнадцать израсходовал, просит поскорее выслать их ему.
Нечего делать, собрались братья, послали. Стали ждать, что дальше будет.
К весне опять адвокат шлет письмо: пишет – приезжали бы в Москву поскорей, да денег побольше прихватили.
Поехали братья, приезжают в Москву. Пришли к адвокату, стали спрашивать, в чем дело.
Говорит им адвокат:
– Дело ваше в этом суде не стали разбирать. Нужно в другой подавать и нужны деньги па расходы.
– Опять денег? – говорит Алексей. – Давать-то боязно. Ну как ничего не выйдет али и выйдет, да меньше того, что истратимся?
