Туристы икс - [48]

— Я все сделаю, учитель, — Кагэн поклонился шаману. Он знал, что учитель один из немногих шаманов, который может общаться с духом Земли — с Майей.

Пока Кагэн готовил ритуальный костер, шаман стоял на коленях лицом к садившемуся за уцелевшие деревья солнцу и к укрепленной возле куста иконе Богоматери. Он молился старым и новым богам, просил помощи при вхождении в транс, чтобы они не оставили его своей милостью.

Когда же огонь костра достиг необходимой высоты, шаман вышел к костру во всеоружии: с круглым бубном, украшенным какими-то знаками и символами, в одной руке, небольшой палкой-колотушкой из лиственницы в другой руке, в шапке с оленьими рогами на голове и маске из кедра на лице.

Под звук бубна шаман не спеша начал движение по часовой стрелке вокруг костра, с каждым пройденным кругом шаман менял ритм ударов по бубну и увеличивал свою скорость перемещения. Через час шаман уже бегал вокруг костра, как ошалелый, и Кагэну уже с трудом удавалась подкидывать новые порции кедровых дров в костер, чтобы не столкнуться с учителем.

Достигнув примерной скорости передвижения непуганого дикого оленя, шаман сбросил с головы шапку с рогами оленя. Под ней оказалась более легкая шапка с короткими перьями орла в ней. К звуку бубна добавилась гортанная речь, напоминавшая крик птицы. Скорость передвижения шамана продолжала увеличиваться.

Кагэну уже приходилось видеть этот ритуальный танец в исполнении учителя, и он с нетерпением ожидал, когда шаман оторвет ноги от земли, но и в этот раз не смог проследить за моментом перехода от бега к полету. Скорость движения шамана продолжала увеличиваться, только его ноги в этом более не принимали участия. Кагэну казалось, что летит не сам шаман, а бубен, увлекая того за собой.

Шаман по заданному диаметру поднялся на высоту пламени костра, а затем радиус круга стал уменьшаться. Движение происходило верх по спирали, скручиваясь. В метрах семи над костром подъем прекратился, шаман продолжал крутиться только вокруг своей оси, причем, движение стало замедляться. Когда же движение прекратилось, то начался медленный разгон в обратную сторону — против часовой стрелки, а затем и спуск по спирали…

Как только ноги шамана коснулись земли, Кагэн поймал его в свои крепкие объятия, так как знал, что шаман не скоро еще будет готов вернуться к обыденной жизни. Уложив шамана рядом с Полом на кедровые лапы, вполне заменявшие мягкую постель, Кагэн пошел к костру готовить целебный отвар из трав, который должен был помочь скорее придти в себя шаману и даст бог — охотнику.

Кагэн сидел у костра с дымящимся котелком и негромко напевал на тунгусском языке охотничью песню о ловком охотнике, убившем на охоте десять оленей, которого дома с добычей ждала красавица жена.

— Красивая песня, Кагэн.

— Кто там? — испуганным голосом крикнул в ночь Кагэн, тут же соскочив с насиженного места и выхватив охотничий нож. — Чур меня, авай!

— Я не авай, Кагэн. — Из темноты к костру вышел Пол.

Я вижу, что не авай, — немного успокоился Кагэн, узнав охотника, — но только авай может говорить на любом языке, а я не одного русского не видел, чтобы тот мог по нашенскому разговаривать.

— Кагэн, я не русский. Я с другого мира. Мне известны многие земные языки. Я так понимаю, что удобной пастелью я обязан тебе. Спасибо, друг.

— Это правда, что ты убил нежитя, который сильнее авая? — Кагэн спрятал нож в ножны.

— Авая мне не приходилось еще встречать, а вот нежитя бивал не раз. Только в этот раз сильно мудреный нежить попался.

— Как лис?

— Скорее антилис, — улыбнулся Пол. — Скажи мне, Кагэн, о чем ты думал, когда пел песню? — Когда Пол очнулся и услышал негромкое пение, то увидел исходящую от Кагэна «волну единения мужчины и женщины», но тот был один.

— Я думал о Рагэне.

— Кто такая Рагэне?

— Это девушка, — Кагэн замялся, не зная, что сказать далее.

— Она твоя жена? — Пол решил помочь.

— Нет, — грустно ответил Кагэн. — Чтобы она стала женой мне надо заплатить калым.

— И большой калым?

— У Рагэне отец богатый скотовод, так что меньше чем за сто рублей ее не отдаст (для Сибири сто рублей были большими деньгами, за пять рублей можно было купить дойную корову, за три — оленя). Ну, или за табун оленей, — махнул рукой Кагэн, вполне осознавая, что такого калыма ему не собрать в ближайшие годы.

«Все же странные земляне, — подумал Пол, — чтобы два человека, соединенные «волной единения», соединились, надо платить за это деньги. Хотя, я бы отдал многое, чтобы соединиться такой волной. Но ведь обладают возможностью не все». — Пол вспомнил об Арине, и его лицо озарилось внутренним светом.

— Приветствую тебя на Земле, охотник. — К Полу и Кагэну приблизился шаман. — Рад, что ты вернулся с границы с духами.

— И я вас приветствую, уважаемый. Откуда я вернулся? — переспросил Пол.

— Тебя не было восемь дней ни там, ни здесь.

— Какое сегодня число? — спросил Пол.

— Восьмое июля, охотник.

Пол поднес руку к лицу. Недельная щетина красноречивей всех прочих доказательств указывала на время его отсутствия.

— Ничего не понимаю и не помню, — признался Пол. Такого с ним еще не было. Он наконец понял, что его могло уже и не быть.