Турецкие народные сказки - [13]

(джигит) [28], из которых последнее является словарным новшеством, имеющим, однако, некоторую «зацепку» в распространенном слове «джигит», а первые два имеют специфический и довольно узкий круг употребления. Мы вышли из положения так: переводим «парень» там, где этот последний изображен в бытовом плане при благодушном и сочувственном отношении рассказчика, и «молодец» — там, где сказка строится в эпическом плане.

Не менее серьезной была опасность «руссифицировать» сказку, пользуясь русской фольклорной лексикой и тем самым затушевывая бытовые реалии старой мусульманской Турции Поэтому мы переводим: падишах, а не царь, шахзадэ, а не царевич (хотя несклоняемый характер слова создавал известные затруднения), лала, а не дядька — тем более не гувернер, пэри, а не фея, телляль, а не бирюч или глашатай.

Чувствуя себя в положении фотографа, который делает «русский позитив» с «турецкого негатива», мы тщательно передавали такие внешние особенности, как ритм и рифмы, штампованные места и даже тавтологию, если она встречается в оригинале. Два примера на последний пункт: 1) «полюбив тебя, тоже влюбилась» (сказка 12); 2) «но что же ей делать? Из страха перед мужем она не может ничего сделать» (сказка 47).

Наиболее трудным моментом перевода остается все-таки синтаксис. В изданиях Куноша транскрипция снабжена знаками препинания и этим как бы дает читателю синтаксическую характеристику фразы. Тем не менее: 1) синтаксическое членение турецкой фразы объективно определяется положением главного глагола (сказуемого) и подчиненных ему частей[29]; 2) в интерпретации Куноша есть спорные места. Поэтому мы иногда не считались с пунктуацией Куноша и в переводе отражали свое собственное понимание фразы, — на фабуле это, конечно, совершенно не сказывалось.

Стремясь точно передать оттенки турецких глагольных форм, мы, в соответствии с оригиналом и природой турецкого языка, тщательно различали такие обороты, как «когда пришел», «как только пришел», «после того как пришел» и т. д., которыми турецкий язык весьма дорожит и которые для него типичны. Логически их можно различать, оставаясь и на позиции русского языка. И вот в этом плане мы столкнулись с таким положением. Для турецкого языка характерно сочетание разных времен в одной фразе, чаще всего прошедшего с настоящим. Например, по-турецки говорят: «Как только дервиш сказал, мальчик отвечает ему». Возможен ли такой оборот по-русски или же обязательно надо сказать: «Как только дервиш сказал, мальчик ответил ему (отвечал)»? Прежде чем выразить свое мнение по этому вопросу, отметим, что оба сочетания (сказал — отвечает и сказал — ответил) неравноценны: во втором случае мы имеем объективную передачу факта, а в первом — некоторую долю субъективизма, известное отношение к факту со стороны рассказчика, который пытается приблизить факт к читателю, картинно представить его происходящим на его глазах. Строгие правила французской и немецкой стилистики, проводящие здесь принцип «последовательности времен» (consecutio temporum), конечно, исключают самую постановку вопроса. А по-русски? В русских сказках (Афанасьева и др.), где придаточные предложения встречаются редко, нелегко найти интересующее нас сочетание. Тем не менее оно в русских сказках существует: у Афанасьева мы нашли (немногочисленные, правда) примеры такого типа, как: «подошел и говорит», «остановился и стоит».

Что касается русского литературного языка, то здесь существует такое мнение, будто разбираемый прием недопустим. Начало свое эта точка зрения ведет, по-видимому, от русской грамматики Греча[30], который постулировал consecutio temporum западных языков как закон русского языка. Мы лично стали бы на позиции сторонников противоположного мнения. Сочетание прошедшего с настоящим по-русски употребляется, и притом не только в таких выражениях, как «я знал, что за ним водятся грешки», но и в таких, как «не успел он приехать, как ему подают письмо», которые гораздо ближе к разбираемым турецким предложениям. Дело, по-видимому, не в самом принципе, а в степени его распространения (при каких синтаксических конструкциях допустимо, при каких — нет). Как бы то ни было, мы не находим противоречащими нормам русского языка приводимые ниже примеры:

1. «Пока молодец ел плоды с деревьев, самка-дэв встает» или: «пока девушка мылась, он берет ее украшения».

2. «Когда он так сказал, лала и говорит».

Более детальные особенности оригинала нами здесь не отмечаются, так как размеры нашей статьи не позволяют нам это сделать.

Н, К. Дмитриев

Турецкие народные сказки

С неба упало три яблока: Одно — тому, кто сказку сказывал, Другое — тому, кто сказку записал, А третье — тому, кто перевел.

1. Сказка о сыне падишаха

ыло — не было¹, а когда-то был один падишах, и у него было три сына. У падишаха в его собственном саду была яблоня. В год она приносила только три яблока, но ни одного из этих яблоков так и не удалось отведать падишаху. Он и говорит своим сыновьям: «Мои дорогие, до сих пор не отведал я этих яблоков, кто же их срывает? Вы вот стали дюжими молодцами, а не пойдете посмотреть!» Старший сын падишаха говорит: «Батюшка-шах! Я пойду покараулю; уж как бы там ни было, а сорву и принесу!» А падишах говорит: «Очень хорошо» — и дает разрешение; шахзадэ берет стрелы и лук и идет. В ту ночь он прячется в сторонке, и вот, едва наступила полночь, как сразу налетает ветер — ураган такой, что свету не видно