Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - [25]

В 1054 году на византийскую Армению напал сам Тогрул-бек. Нет сомнений, что для него это был вопрос установления надежного сюзеренитета над мелкими князьями Северо-Западного Ирана и одновременно, с помощью своего двоюродного брата Култумуша и других правителей, поддержании власти над туркменами, которые остались на армяно-грузинских границах. Однако его задача, очевидно, была иной, чем у туркменов, а именно отвоевание для ислама древней пограничной крепости, незадолго до этого захваченной византийцами. В то время как его легкие войска отправились грабить практически те же самые регионы, где шесть лет назад побывали люди Ибрагима Инала, сам он захватил Эрджиш и Бергри на озере Ван, а потом осадил стратегически важную крепость Манцикерт на дороге у реки Мурат. Но он был не в состояние вести длительные военные операции. Переговоры возобновились, и, в конце концов, было заключено перемирие, такое же хрупкое, как предыдущее. Престиж Тогрула не пострадал, и уже на следующий год он вошел в Багдад.

Однако многие туркмены остались на византийских границах. Подробности инцидентов, происходивших на границах, не всегда легко установить, и, возможно, некоторые из них нам неизвестны. Например, более поздние намеки заставляют нас отнести некоторые события вблизи территории Грузии на счет какого-то Тугтегина, о котором у нас, однако, нет непосредственных сведений. Трудно сомневаться, что состояние войны, пусть и небольшой по своему масштабу, продолжалось почти без перерыва, хотя нам стали известны лишь ее самые впечатляющие проявления. К тем, кто участвовал в ее первой фазе, присоединились другие, которые пришли с востока во время мятежа Инала или были привлечены жаждой наживы и приключений, как Якути, известный под именем Салар из Хорасана, сын Чагры-бека и брат Алп-Арслана. И даже если такое событие, как мятеж Инала, могло на время уменьшить давление туркменов, то мятежи в самой Византии, как, например, вспыхнувший почти одновременно с ним мятеж Исаака Комнина, в равной степени ослабляли оборонительную бдительность византийцев на армянский границе, не говоря уже о разногласиях между армянами, между разноплеменными военными частями армии и тому подобное. Так, есть рассказы о разрушительном набеге какого-то Самоухта (?) при участии франко-норманна Эрве по пути р. Аракс – р. Мурат (в 1055 или в 1066 г.). Потом Иван, сын Липарита, боровшийся против Катаколона, который встал на сторону Исаака Комнина, в 1057 году позвал турок на грабеж в горах Трабзона (Трапезунда) и Ханцита (у слияния рек, образующих Евфрат – Карасу и Мурад). Несколько месяцев спустя, возможно, те же самые банды разорили Шебин Карахисар/Кугунию (Колонию) и Камах на северном пути, в то время как на юге некий Динар дошел до Малатьи (Мелитены), которая в свою очередь подверглась ужасному разграблению. Правда, на обратном пути армянский правитель Сасуна – Торниг – неожиданно напал на Динара, убил его и перебил его людей. Но эта неудача была чем-то из ряда вон и не могла смутить их последователей. Впоследствии вся Армения была разграблена, и, поскольку считалось, что, чем дальше зайдешь, тем богаче будет добыча, Самоухт и ему подобные, пройдя по северному пути, успешно атаковали Сивас (1059 или 1060 г.). В 1062 году, выбрав новое направление, Якути совершил набег на территории Византии между истоками Тигра и Евфрата за Малатьей и отправился продавать своих пленников в город Марванидов Амид (в Диярбыкыре). Этот город был наказан греками, и по возвращении Эрве уничтожил отряд под командованием некоего Юсуфа, однако основному контингенту турок снова удалось ускользнуть (1063 г.).

В свою очередь Алп-Арслан, став султаном, продолжил демонстрацию силы в Армении по тем же причинам, что и его предшественник Тогрул. Больше всего его, видимо, интересовали долина Аракса и территории Армении и Грузии. Он захватил некоторые крепости, потом осадил столицу Великой Армении Ани, которая одиноко стояла посреди разоренных окрестностей. Сопротивление было отчаянным, но, в конце концов, – возможно, этому помогло землетрясение – город пал, после чего он был разграблен и передан Шеддадиду. Грузинский царь отдал султану одну из своих дочерей, несколько князей покорились, а Карс, который уже несколько раз подвергался атакам и который его правитель только что передал Византии, теперь при невыясненных обстоятельствах оказался в руках сельджуков (1064 г.). С тех пор граница была изменена, и у турок появился надежный плацдарм для нападения на Византию и отражения ее контратак и попыток прорваться в глубь Закавказья. Поход против Грузии, который три или четыре года спустя предпринял Алп-Арслан, не изменил положение дел и не является предметом рассмотрения в этой книге.

Причиной того, что Алп-Арслан больше не нападал на Византию, возможно, стало то, что она опять вступила в переговоры с ним, хотя это снова никак не повлияло на туркменов, набеги которых только усилились по сравнению с прежними. Те из них, действия которых в какой-то степени ограничивались договоренностью с султаном, перестали штурмовать пограничные крепости, недавно обретенные греками к югу от среднего течения Евфрата и восточного Тавра. Так поступил Якути, который, воспользовавшись распрями между греками Антиохии и Эдессы, в 1065 году дошел до последней, прежде чем встретить смерть на обратном пути в столицу Марванидов в Маяфарикине (ныне Сильван), куда его обманом заманил местный правитель. Так же сделал хаджиб Гумуштегин в 1067 году. Таким образом, они проложили путь для сирийского похода Алп-Арслана в 1070–1071 годах. Однако другие командиры действовали без одобрения султана, и, атакуя «страну Рум», чтобы пробиться внутрь и раздобыть средства к существованию, они в то же время искали как можно более отдаленное место, где могли бы укрыться. Это справедливо, например, в отношении Афшина, который после того, как во время ссоры убил Гумуштегина, отправился грабить Кайсери (Кесарию), провел какое-то время в Киликии и византийской Сирии и, пока византийская армия сражалась в провинции Алеппо, прошел по ее тылам в Малую Азию. Там он направился на север, чтобы напасть на Никсар (Неокесарию) и даже Аморий, расположенный невероятно далеко в Западной Анатолии, после чего, вернувшись на Восток, с учетом этих подвигов получил прощение от своего повелителя, султана (1067–1068 гг.). Другие продолжали воевать, и, когда армяно-византийский военачальник и правитель Малатьи Филарет не смог их остановить, они снова вторглись в Анатолию за спиной греческой армии, которая в то время победила франко-норманна Криспина и заняла Армению. Они разорили Конью (Иконий) и вернулись через Киликию, и князь Антиохии, попытавшийся уничтожить их, потерпел поражение (1069 г.). В конце концов, как уже было сказано, в 1070 году шурин Алп-Арслана Эрисген, спасаясь от его гнева, отразил атаку греческого (византийского) военачальника Мануила Комнина вблизи Сиваса. После этого он действительно поступил на службу к византийцам, но Афшин, благодаря своему знанию страны, посланный его преследовать, оказавшись не в состоянии добиться, чтобы ему передали мятежника, разорил весь регион, по которому он проходил, и создал у своих современников впечатление, что дошел до самого моря у Константинополя. Ему удалось без помех вернуться на восток в 1071 году. Это было как раз когда басилевс Роман Диоген, тот самый, который командовал армией в провинции Алеппо, стремясь нанести мощный прямой удар по Азербайджану через Армению, начал поход, завершившийся окончательной катастрофой у Манцикерта.