Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - [23]

В соответствии с географической структурой этой территории, основные природные и исторические пути были ориентированы в направлении запад—восток, в частности, один из них ведет от Аракса мимо верховий Евфрата и дальше по внутреннему краю гор вдоль верхнего течения Кызылирмака и, в конце концов, к проливам. В южном направлении у него есть двойник в виде более высокогорного пути, проходящего от озера Ван вдоль северного течения Евфрата и севернее хребтов Таврских гор (Центрального и Западного Тавра) до Анатолийского нагорья. Но там этот путь меняет направление, чтобы соединиться с другим, что объясняется не географией региона, а необходимостью соединить проливы и Сирию. Этот путь идет в направлении северо-запад – юго-восток через Анатолийское нагорье, частично по степным районам, затем через Таврские горы приходит в Киликию, где снова поднимается вверх на невысокий хребет Аманус (Нур) и еще раз спускается уже в Сирии. В определенные периоды, несмотря на все трудности передвижения в горной местности, к этим путям добавлялись другие, соединявшие или пересекавшие их, чтобы соединить какой-нибудь порт на Средиземном или Черном море с внутренними частями. Например, путь из Эрзурума в Трапезунд в восточной части Черного моря, или из Сиваса в Самсун, или дальше на запад в Синоп, или из Коньи и Анатолийского нагорья в Анталью на Средиземном море к северо-западу от Кипра.

Реконструкция истории и исторической топографии такого места, как Малая Азия, сталкивается с существенными трудностями из-за того, что большая часть названий мест менялась в зависимости от времени и языка доминирующих народов. Случается даже, что некоторые авторы, жившие в одно и то же время, но писавшие на разных языках и придерживавшиеся разных традиций, используют разные названия для одного и того же места. В этой книге мы не можем вести исчерпывающие обсуждения специфических частных вопросов, возникающих в такой ситуации, но обязаны пояснить, что такие вопросы существуют. В этом тексте там, где это необходимо, дается как византийское название, как правило относящееся к классическому периоду, так и турецкое название, которое можно найти на современных картах.

Глава 3 Малая Азия накануне прихода турок

Завоевание Малой Азии турками (туркменами) и ее превращение в страну Турция всегда представлялось европейцам, вне всякого сомнения, чем-то одновременно непонятным, неприемлемым и немного возмутительным. Но это ничем не хуже, чем создание Венгрии в Паннонии или славянских государств в Иллирии. Начнем с утверждения, что Малая Азия в середине XI века еще должна была оставаться, за исключением некоторых деталей, сильно урбанизированной, высокоразвитой и элинизированной Малой Азией римских времен. Даже для времен Античности это слишком большое упрощение. Географические условия никогда не допускали в Центральной и Восточной Анатолии такой же степени развития, как в провинциях, выходящих к Эгейскому морю. Однако, каким бы ни было положение на самом деле, войны против персов и арабов существенно изменили лицо этой земли. Поколениями огромные территории, в особенности по обеим сторонам Таврских гор и Каппадокии, страдали от вторжений, набегов, грабежей и разорения. По обе стороны существование ничейной земли временами считалось лучшей защитой от врага, не говоря уже о таких случаях, как истребление византийцами еретиков-павликиан в IX веке в Тефрике, Амаре и др. С другой стороны, когда предпринималась попытка заново населить определенные зоны, это всегда делалось за счет привозного населения, которым в случае византийцев часто становились славяне или болгары, безусловно обладавшие достаточно воинственным характером. Эти жители приграничья – у византийцев акриты, у мусульман гази, – хотя и боролись друг с другом, были похожи как в смысле физической, так и духовной изолированности от властей, которые практически не принимали участия в их действиях, и в результате они временами практически братались. Подтверждение этому можно найти в рыцарских поэмах и романах, где пересказываются подвиги обеих сторон. Достаточно вспомнить роман о Сейиде Баттал Гази, тем более что он представляет существенный интерес для истории Турции. Когда мало-помалу посягательства со стороны крупных землевладельцев уничтожили собственность мелких крестьян-воинов из среды этих приграничных жителей, они потеряли интерес к защите страны, а некоторые даже перешли на службу к противоборствующей стороне. В любом случае, что касается Византии, в XI веке они представляли собой не более чем отдельные отряды в окружении крупных землевладельцев, и в результате государство, не доверявшее им, предпочитало использовать наемные войска, полностью набранные из инородцев, не имевших никакого отношения к этой стране. На северо-востоке Малой Азии Византия всегда держала плацдарм в Армении, и армяне играли существенную роль в Византийской империи. В конце X и в начале XI века Византия постепенно аннексировала армянские княжества до самой границы с Азербайджаном и уничтожила мелкие мусульманские эмираты, созданные между ними и не подчинявшиеся им. Армения была заселена, насколько позволяло географическое положение, и, несмотря на внутренние распри, там процветал своего рода патриотизм. Когда аннексия была завершена, власти Византии предпочли заменить армянские пограничные войска на регулярную византийскую армию и переселить влиятельные армянские семьи вместе с их подданными во внутренние районы, чтобы заново заселить их. В результате армян можно было встретить в Каппадокии, Киликии, в различных провинциях на севере Сирии и на приграничных территориях Месопотамии, например в Эдессе. В определенном смысле преимущества очевидны. Однако помимо того, что эти армяне были разделены между собой, как это было у них на родине, они вносили элемент разъединения туда, где контактировали с другим, давно живущим в этих местах населением. Более того, различным христианским церквям на Востоке так никогда и не удалось примириться друг с другом, и те, которые имели адептов в мусульманских странах, в период раннего Средневековья оказались полностью свободны от какой-либо зависимости и опеки со стороны Византии. Когда Византия снова захватила территории, занятые армянами, яковитами и другими, православная церковь восстановила тактику притеснения других церквей. Дело доходило даже до заключения под стражу их духовных лидеров, в результате чего неприязнь к византийцам возрастала. Наконец, в византийской наемной армии тоже не было недостатка во внутренних раздорах, поскольку служившие там скандинавы, тюрки и норманны, степень христианизации и цивилизованности которых была самой различной, в любом случае были чужаками для этой страны. Все это ясно показывает, даже без необходимости вникать в детали, что, за исключением приморских провинций и некоторых других изолированных областей (в частности, Каппадокии), Малая Азия больше не была той, что раньше, и не имела возможности оказать твердое и единое сопротивление иноземной угрозе.