Туннель - [17]

Шрифт
Интервал

— То есть ты любишь Альенде, — быстро сказал я, словно желая уличить ее в ложных показаниях, данных на предыдущих допросах.

Она умолкла и помрачнела.

— Почему ты не отвечаешь? — спросил я.

— Я считаю, что отвечать бессмысленно, ведь подобные разговоры происходили уже много раз.

— Но сегодняшний разговор совсем особый. Я спросил тебя, продолжаешь ли ты любить Альенде, и ты сказала «да». Между прочим, припоминаю, что как-то в порту ты утверждала, будто я — первый человек, которого ты любишь.

Мария опять замолчала. Меня всегда раздражала в ней эта непоследовательность и то, что стоило огромных трудов добиться от нее хоть одного конкретного слова.

— Так что ты на это скажешь? — настаивал я.

— Любить можно по-разному, — устало ответила она. — Ты ведь понимаешь, что сейчас я не могу любить Альенде той же любовью, как вначале, когда мы поженились.

— Какой любовью?

— Какой? Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Понятия не имею.

— Я тебе не раз об этом говорила.

— Говорила, но никогда не объясняла.

— «Объясняла»! — горько воскликнула она. — Ты сам без конца твердишь, что есть вещи, которые не нужно объяснять, а теперь хочешь, чтобы я разобралась в столь запутанном явлении. Я тысячу раз говорила, мы с Альенде очень дружны, я люблю его, как брата, забочусь о нем, питаю к нему большую нежность, восхищаюсь ясностью его ума, уверена — он гораздо выше меня во всех отношениях. Рядом с ним я чувствую себя ничтожной и виноватой. Как же ты можешь думать, будто я не люблю его?

— Не я сказал, что ты его не любишь. Это ты заявила, что любишь его уже не так, как прежде. Значит, раньше ты любила его так, как сейчас, по твоим словам, любишь меня. А между тем несколько дней назад, в порту, ты утверждала: я — первый человек, которого ты любишь по-настоящему.

Мария затравленно взглянула на меня.

— Ладно, оставим это противоречие, — продолжал я. — Вернемся к Альенде. Ты говоришь, что любишь его, как брата. В таком случае, мне нужно, чтобы ты ответила на один-единственный вопрос: ты спишь с ним?

Мария посмотрела на меня с еще большей грустью. Она помолчала и потом спросила поникшим голосом:

— Необходимо ответить и на этот вопрос?

— Совершенно необходимо, — твердо сказал я.

— Ужасно, что ты позволяешь себе так меня допрашивать!

— Но ведь это совсем просто: скажи только да или нет.

— Не столь просто, как тебе кажется. Можно совершать что-то, не предаваясь этому.

— Прекрасно, — холодно заключил я. — Значит, да.

— Хорошо: да.

— Значит, ты его хочешь.

Я сказал это, нарочно не спуская с нее глаз, потому что так было легче сделать кое-какие выводы. Конечно, я не верил в ее искреннюю страсть к Альенде (хотя при темпераменте Марии можно было ожидать чего угодно), но мне хотелось заставить ее разъяснить, что она подразумевает под «братской любовью». Мария, как я и ожидал, медлила с ответом. Разумеется, она подыскивала слова. И наконец проговорила:

— Я сказала, что сплю с ним, но не сказала, что хочу его.

— Ага! — торжествующе воскликнул я. — Значит, ты спишь с ним, хоть он тебе безразличен, но при этом стремишься уверить его в обратном!

Мария застыла. По ее лицу потекли слезы. Глаза словно покрылись сеточкой, как треснутое стекло.

— Я этого не говорила, — медленно прошептала она.

— Ясно одно, — безжалостно продолжал я, — если ты покажешь, что ничего не чувствуешь, что тебе это в тягость, что близость с ним — жертва, которую ты приносишь из уважения к его нежности, из восхищения его умом и прочее, Альенде никогда больше не ляжет с тобой в постель. Иначе говоря, раз он ведет себя по-прежнему, значит, ты способна имитировать не только чувства, но и ощущения. А также замечательно разыгрываешь наслаждение.

Мария молча плакала, глядя в пол.

— Ты чудовищно жесток, — наконец выговорила она.

— Сейчас не до любезностей, меня интересует суть. А суть в том, что ты способна дурачить мужа в течение многих лет, симулируя не только чувства, но даже и ощущения. Вывод под силу любому школьнику: отчего бы тебе не дурачить и меня? Теперь ты понимаешь, почему я так часто сомневался в искренности твоих реакций. Я всегда вспоминаю отца Дездемоны, который предупреждал Отелло: женщина, обманувшая отца, способна обмануть и другого мужчину. И у меня никак не идет из головы, что ты постоянно, долгие годы, обманываешь Альенде.

Мне вдруг захотелось дойти до предела жестокости, и, сознавая всю пошлость и грубость своих слов, я все-таки добавил:

— Обманываешь слепого.

XX

Еще не закончив фразу, я уже сожалел о ней: в глубине души человека, который хотел произнести ее и испытать садистское удовлетворение, какое-то существо, более чистое и нежное, взяло верх, как только жестокая фраза достигла цели, и молчаливо перешло на сторону Марии еще до того, когда глупые, бесполезные слова были сказаны (и впрямь, чего можно было ими добиться?). Так что, едва они стали срываться с моих губ, внутреннее существо изумленно прислушалось, словно не до конца верило, что я их произнесу. И пока они говорились, оно уже управляло моей волей и совестью и со своей решимостью подоспело почти вовремя, чуть было не помешав мне закончить фразу. Когда я досказал ее (я все-таки не остановился), существо это полностью овладело мною и велело просить прощения, унижаться перед Марией, признать свою жестокость и пошлость. Сколько раз проклятое раздвоение сознания было виной ужасных событий! Пока одна сторона моего «я» призывает к совершению добрых поступков, другая уличает во лжи, лицемерии и показном благородстве; пока одна побуждает оскорбить человека, другая — сочувствует ему и обличает меня в тех самых пороках, которые я не терплю в людях; пока одна стремится показать мне красоту мира, другая выставляет все его безобразие и убеждает в смехотворности любого счастья. Так или иначе, залечивать рану, открывшуюся в душе Марии, было уже поздно — об этом злорадно нашептывало мне второе мое «я», укрывшееся сейчас в какой-то вонючей пещере, — время было безвозвратно потеряно. Мария, обессиленная, молча встала, и по ее взгляду (как он был мне знаком!) я понял: хрупкий духовный мостик, изредка соединявший нас, рухнул навсегда, — это


Еще от автора Эрнесто Сабато
Аваддон-Губитель

Роман «Аваддон-Губитель» — последнее художественное произведение Эрнесто Сабато (1911—2011), одного из крупнейших аргентинских писателей, — завершает трилогию, начатую повестью «Туннель» и продолженную романом «О героях и могилах». Роман поражает богатством содержания, вобравшего огромный жизненный опыт писателя, его размышления о судьбах Аргентины и всего человечества в плане извечной проблемы Добра и Зла.


О героях и могилах

Эта книга всемирно известного аргентинского писателя Эрнесто Сабато по праву считается лучшим аргентинским романом ХХ века и великолепным образчиком так называемого «магического реализма», начало которому вместе с Сабато положили Кортасар, Борхес, Амаду, Маркес, Альенде. Герои романа стоят на грани между жизнью и смертью, между реальностью и фантастикой.«Существует род художественного творчества, через которое автор пытается избавиться от наваждения, ему самому не вполне понятного. Хорошо это или плохо, но я способен писать лишь в таком роде».


Рекомендуем почитать
Касьянов год (Ландыши)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


BLUE VALENTINE

Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.


Послание к римлянам, или Жизнь Фальстафа Ильича

Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.


Мощное падение вниз верхового сокола, видящего стремительное приближение воды, берегов, излуки и леса

Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.


Медсестра

Николай Степанченко.


Персидские новеллы и другие рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.