Туманная река 3 - [46]

И редактор «Пионерской правды» тоже бросилась оттанцовывать модный диско танец. Следом пришлось и неуклюжему Витюше вклиниться в общее веселье.

* * *

После ужина в международном клубе в Олимпийской деревне австралийские и американские пловцы всех желающих угощали вином за здоровье недавно обвенчавшихся коллег. Для более пущего праздника в клуб были приглашены какие-то местные итальянские музыканты. Барабаны, контрабас, скрипка, гитара, аккордеон и саксофон лобали для позитивной международной молодежи твисты и рок-н-роллы.

— Корней, — я толкнул друга, который уже намеревался вклиниться в толпу танцующих спортсменов.

— Полку прибил, привет передал, — отмахнулся он.

— Тут недалеко хозяин одного кабачка приглашал на бесплатный кофе с десертом, — я мотнул головой, — давай сходим. Человеку реклама, а нам приятно.

— При условии, что кофе будет с ликером, — Юра хитро мне подмигнул.

— Замётано, — обреченно согласился я.

Мы прогулялись по Олимпийскому бульвару, красиво подсвеченному уличными фонарями. На проходной из Олимпийской деревни с нас никто пропуск не попросил. Вообще надо сказать, что по пропуску впускали только внутрь огороженной территории, а выпускали всех без разбора. Мы недолго протопали в сторону центра города по двум кривым улочкам и спустились в подвальное помещение с яркой вывеской на входе. Здесь тоже звучала музыка. На фортепьяно, раскачиваясь из стороны в сторону, играл народные итальянские мелодии одинокий музыкант. Мы сели за самый укромный от посетителей столик. Сначала пришёл официант с меню, затем к нам плюхнулся боксёр Боря Никоноров.

— Ты ему всё уже рассказал? — спросил он, кивнув головой на Корнея.

— Жрать сейчас будем на халяву, — хохотнул Юра, раскрывая меню.

— Вообще-то, — я прикрыл меню, которое листал Корней, — Боря у нас решил бежать в штаты. И просит нашей помощи.

— Пиз…ц! — выматерился Корнеев, — совсем тебе макушку пробили?

— Я просто женится хочу на Дорис, дом свой заиметь, машину, детей, четверых сорванцов, — Никонор посмотрел в глаза Корнею, — а так завтра финал, после чего я в Союзе буду не выездной, жить с родителями в коммуналке.

Тут пришёл официант, и Боря заказал на всех, кому кофе с ликером, кому просто кофе с десертом, а кому бутылочку минералки, так как завтра финальный бой с поляком Ежи Адамским.

— Ладно, — крякнул Корнеев, хлебнув кофе с ликёром, — говновопрос, хочешь бежать, беги. От меня-то что требуется?

— Давайте сделаем так, — я наклонился поближе к ребятам, — у тебя бой днём, — я передвинул кружку с кофе на середину, — это «Паллацетто делло Спорт», подняли тебе руку, ты выиграл ура-ура все дела. Потом ты в одних трусах выбегаешь из зала, переодеваешься в маленьком закутке в индийца, натягиваешь на себя чалму и плащ, и спокойно топаешь на такси. А дальше в американское посольство. Вещи твои мы сутра отнесём к Дорис.

— А во дворец спорта я тоже в одних трусах пойду? — засомневался боксёр.

— Бля! — тихо хлопнул по столу Корней, — надень наш спортивный костюм, уж по нему-то ты точно не будешь страдать за бугром? И кстати, вещи лучше оставить в сумках в комнате, иначе найдётся, кому раньше времени забить тревогу.

— Хотелось бы джипсовый красный костюм с собой прихватить, — Боря опустил голову вниз.

— Хорошо, красный костюм отнесём твоей американке, — согласился Корнеев, — постой, а может ты, ещё сомневаешься бежать или не бежать? Так какого хрена мы здесь сидим?

Боря совсем сник, путаясь в своих мыслях.

— Есть ещё одна идея, — я доел премиленькое пирожное, — а давай, мы Борьку забросим к нашим итальянским девчонкам в общагу? Пусть денёк в шкафу у них покукует, и тогда точно будет ясно, хочет он свалить или нет.

— Только если завтра финал просрёшь, хрен тебе, а не помощь! — Юра показал боксёру легковесу здоровенный кулак, — я, между прочим, до баскетбола тоже боксом занимался. Так тебе накину, мало не покажется. И это, ещё принеси кофейку с ликёром.

Когда Боря ушёл делать новый заказ, Корней наклонился ко мне поближе и признался.

— После того, как тебя кэгэбешники скрутили, я ведь тоже думал дёру в Америку дать, — шепнул он, — а сейчас почему-то подумалось, может у нас все ещё в стране наладиться, и не нужно будет для нормальной человеческой жизни из страны валить.

— Хрен его знает, Юра, — пробурчал я.

Глава 22

Утром в понедельник Суренович собрал всю команду в просторном холле на втором этаже нашего Советского корпуса. Сказал, что будет какой-то сюрприз. И когда уже все недовольно стали переглядываться и перешёптываться, что нам политинформация и даром не нужна, в холл по ступенькам поднялся Николай Озеров. В руках он нёс большую кипу газет.

— Здравствуйте товарищи баскетболисты, — поздоровался он, — хочу вам прочитать, о чём сегодня пишет иностранная пресса. Советские спортсмены играют в баскетбол будущего, пишут в Соединённых Штатах. Баскетболисты из СССР покорили наши сердца, это уже итальянские газеты. Нам нужно перенимать опыт Советского союза в деле воспитания нашей молодёжи, пишут во Франции. Шестнадцатилетний вундеркинд раздавил непобедимых американцев, написали в Швеции. Богдан у нас теперь мировая знаменитость!