Туман на мосту Тольбиак - [42]

Глава XII От виадука Аустерлиц до моста Тольбиак

Было два часа дня. Я валялся на постели. С двух ночи, когда я вернулся домой. Ленантэ не покидал меня. Я видел его, слышал, следил, как он общается с приятелями. Какая насмешка! Они убедили его, что ограбление на мосту Тольбиак прошло без крови и мирно. Подумать только, ведь не так давно я сам верил в это. А старик верил до самой смерти. Лакору не пришлось его обманывать при встрече. Достаточно было спросить, где он может найти Берни и Жана. И Ленантэ, не любивший Лакора, давно знавший цену этому сукину сыну и опасавшийся его, полез па нож и погиб, чтобы спасти положение и покой людей, которые в подметки ему не годились. Людей, не стоящих такой жертвы. Людей, у которых теперь мало шансов выпутаться из этого дела. Они слишком поспешно избавились от Лакора. Скоро полиция доберется до письма и в конце концов вычислит их. Много времени это не займет. Пробило три. Уже тринадцать часов я провел вместе с Ленантэ. Да, шансов у них немного. Одним своим словом я мог ускорить их гибель. Или же дать им отсрочку. На выбор. Ничего себе выбор! Они обдурили Ленантэ, и из-за их вранья он погиб. Погиб ради людей, не заслуживших подобной жертвы. Уже четыре. Незаметно подкрался вечер, и плотный туман начал окутывать город.

Я нашел в справочнике телефон фирмы Борено и набрал номер. Секретарь-машинистка сообщила, что шеф уехал в порт Аустерлиц принимать прибывшее из Англии оборудование.

В порту Аустерлиц были пришвартованы два черных грузовых судна. Контуры их обволакивала дымка цвета ваты. Где-то наверху, очевидно на рельсовой эстакаде, урчал невидимый кран. Его тонкий трос вертикально спускался в чрево одного из судов. На том берегу реки, среди океана крыш, в обрамлении высоких кирпичных труб виднелся круглый глаз монументальных башенных часов Лионского вокзала, словно бы затянутый бельмом тумана. Я двигался от опоры к опоре по береговой эстакаде. В кучке что-то оживленно обсуждавших людей я заметил Шарля Борено. Я подошел поближе. Увидев меня, он принужденно улыбнулся. Затем отделился от собеседников и, подойдя ко мне, осведомился:

– Ну что?

– Давай-ка пойдем поболтаем где-нибудь в тихом уголке,– предложил я.– По возможности подальше от воды.

– Как скажешь.

– Сюда.

Обойдя несколько громадных ящиков и спрыгнув с причала, мы оказались в переходе, ниже уровня набережной Аустерлиц, длинной, обсаженной деревьями аллеи, ведущей к вокзалу. Где-то наверху тускло светили редкие фонари. Дневной свет не проникал сюда вовсе. С одной стороны этот переход ведет на берег около моста Берси, с другой – на набережную Аустерлиц неподалеку от площади Валюбер.

– Какого черта ты туда приперся? – буркнул Борено.– Все произошло по твоей вине.

– Что произошло?

– Ничего.

– Ты имеешь в виду застреленного Лакора?

– Так ты в курсе, подонок?

– В общем, да.

– Это ты виноват. Делан потерял голову.

– Однако он все же догадался, где в Париже нужно искать старого каторжника, когда узнал кое-какие дополнительные сведения: места, в которых бывал Ленантэ, улицу, где на него напали, и тому подобное.

– На глупости у Делана всегда ума хватало.

– Да уж, что глупость, то глупость.

– Ладно, оставим это. Где твои дружки, Бюрма?

– У меня такое впечатление, что все они мертвы,– глухо ответил я.

– Где твои друзья легавые? Ты не привел их с собой?

– Нет, но скоро они на тебя насядут. В своих вещах Лакор оставил письмо, в котором все выложил.

– Вот сволочь!

– Нет, это ты сволочь, оба вы сволочи, из-за которых Ленантэ…– Я выложил ему все, что накопилось у меня на сердце, и закончил: – Может, и я стал сволочью, раз ты так утверждаешь, но я хочу дать тебе маленький шанс, последний. Ты не знал о письме Лакора. Теперь знаешь. Исчезни. Все равно с тобою кончено, далеко тебе не уйти.

– А вот ты, падла,– заорал он, и голос его эхом прокатился под сводами,– сейчас сдохнешь!

В руке у него появился короткоствольный пистолет. Он выстрелил, но мгновением раньше я упал и откатился в сторону. Пуля сбила с меня шляпу. Раздались крики, сбежался народ. Только матросы не стали себя утруждать. Бремен, Гамбург, кровавые стычки и прочая кинематографическая чушь – все это было им не внове. Я вскочил, отпихнул какого-то придурка с таможни, который что-то от меня хотел, и, выхватив свою пушку, ринулся вслед за Борено, который бежал в сторону набережной Аустерлиц. Я выскочил из подземного перехода, но его нигде не было видно. Никакого водоворота в потоке двигавшихся по набережной прохожих. Если бы он выскочил отсюда как угорелый, даже без оружия, там не было бы так спокойно. Я быстро огляделся. Спрятаться тут было негде, туман особой плотностью не отличался. Борено выдала шляпа. В процессе гимнастических упражнений она у него свалилась. Элегантный, солидный головной убор подкатился к моим ногам. Я задрал голову. Борено карабкался вверх по опоре виадука метро, который здесь идет над Сеной. Он лез, используя декоративные зазоры в каменной кладке. Он уже почти добрался до путей метро. Задумано было не так уж глупо. По-видимому, первым делом он намеревался укрыться там, где никто не подумал бы его искать, вроде этой дурацкой опоры виадука, которая скорей похожа на ловушку. Но пока я метался бы по площади Валюбер, он спокойненько спустился бы со своего насеста и сделал бы дяде ручкой.