Тучи идут на ветер - [192]
Выругался Борис смачно, но к ложке потянулся.
Только Настенка засветила настольную лампу, в курень ввалились с холоду двое — член Реввоенсовета Ефремов и начальник армейского политотдела Ла-шевич.
— Принимай гостей, хозяин, — бодро отозвался от порога политотделец. — На огонек завернули…
Борис содрал с головы рушник, чалмой наверченный жениными руками, присел на топчане. Натягивая поверх исподней рубахи френч, приглашал:
— Руки не подам. Доктора ведь… За воспалением легких, мол, непременно жди тифу… Вот и жду. Гляди, и брешут.
Разматывая заиндевелый на морозе башлык, Лаше-вич согласно кивал:
— Условие принимаем. Но, думаем, хозяйка побалует нас самоварчиком. Сошли с пару. А то еще ого сколько трястись в санках…
Настенка хотела накрыть стол в горнице, но Борис выпроводил ее в комнатку. Разговор велся через открытую дверь. Собственно, говорил один Лашевич; Ефремов занимал хозяйку — она тихонько посмеивалась, вызванивая чайной ложкой в стакане…
Оказывается, комиссары провели день в 1-й Коммунистической, ткнувшейся правым локтем у села Пичуги в обрывистый берег Волги. Дивизия сжалась, похоже как боевая пружина в затворе. Беляки наседают с остервенением, давят конницей.
— Теперь куда же? — спросил Борис.
— К доно-ставропольцам.
— Там и вовсе беда… Колпаков забегал нынче.
Отогревшиеся залетные гости собрались в дорогу.
Всю ночь Борис обливался потом. Зябли ноги. Настенка свалила на него все полушубки, какие имелись в курене.
К свету унялся озноб. Задремал, но как-то весело вдруг залился телефонный звонок. Сдернул трубку — угадал голос командарма:
— Разбудил, Борис Макеевич? Не мог утра дотерпеть. Объявились твои, пропащие… От Котлубани прут на Гум-рак — Городище. Шум великий идет…
Обессиленный, ткнулся затылком в мокрую подушку. Мутилось в глазах, мутилось в голове…
— Конечно, возвратный…
Петров развел руками, глядя в белое, как стена, лицо Настенки.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Весна 1919 года на Нижний Дон привалила ранняя. К середине февраля дружно и звонко сошли снега. Без устали налетал из теплого края шалый ветер. Солнце редко пробивалось сквозь заслон белых парких туч; туманы залеживались в низинах до вечерних сумерек. Распутица крепко обняла степные шляхи, развезла дороги, проселки. Под мутной талой водой скрылись ровчаки, вымоины, неглубокие отножины. Насупились, посинели речки; полые воды взбугрили их, оторвали ноздреватый лед от берегов. Человек уже не ступит на него. Одним галкам раздолье — гуляют, выколупывая что-то…
Январское — третье с прошлого лета — окружение Царицына в марте закончилось разгромом Донской армии. Поколебался, нахмурился тихий Дон: за что льют кровь у своих куреней его чубатые сыны? За волю? На нее никто не зарится. За землю? Ее во-он еще за Доном. Год скачи на самых резвых лошадях и не достанешь края… Задумывался самый цвет, молодые, здоровые, — только пахать да растить детей. Втыкали штыки в землю, поднимали тяжелые руки. Старики лютовали: как цепные кобели, кидались на сыновей, внуков: «Предали тихий Дон! Кинули казачью славу! Опоганили честь отцов, дедов…» Сами вскакивали в седла. Одурело размахивая шашками, как в прорву, бросались в кровавое месиво. Никли ковыльные космы их к шелковистым гривам донских скакунов, обугливались злой кровью под красными клинками…
Боями в Карповке закончился четырехсотверстный лихой рейд Отдельной кавдивизии по вражьим тылам. После малой передышки она повела за собой в наступление 10-ю армию. Шла левобережными станицами и хуторами Дона. С левой руки у нее держались стрелковые дивизии: Доно-Ставропольская, Морозовская, Коммунистическая и Донская. Зыбучий фронт, извиваясь, накатывался на Сальские степи, придерживаясь направляющих — Дона и Владикавказской железной дороги.
25 февраля Думенко донес рапортом, — что выздоровел и приступил к исполнению своих обязанностей — принял командование от Семена Буденного. Дивизию догнал на походе в хуторе Верхне-Рубежном. Она только что оставила позади себя укрепленный район в Ляпичеве, разгромив 7-й Донской сводный корпус генерала Толкуш-кина. Командиров многих видал — успели побывать у него, когда еще валялся в Песковатке на топчане. Не терпелось взглянуть на эскадроны. Угодил в свою Донскую, 1-ю бригаду. Встретили горячо. После осмотра допоздна ходил по базам, жал руки побратимам — ветеранам, с кем скликал крохотный отрядик. Выискивал хуторцев. Егор Гвоздецкий указал на соседний плетень.
— А вот, Борис Макеич, в этом курене еще хуто-рец — Яшка Красносельский, младший брательник Петра… Правда, его зараз нету. Снабженец он полковой… Укатил на раздобытки.
— А что слыхать про Петра? — Борис задумчиво глядел на кровавую закатную полоску, обжигавшую синий нахохленный бугор правого берега Дона.
— С Петром беда… — с неохотой поведал Егор. — По слухам, из Целины он попал в Ростов. Какое-то время при немцах исполнял подпольную службу. Яшка рассказывал… А потом очутился в Царицыне. И тут погиб…
Закатная полоска напомнила Борису давний вечер в Казачьем. Заволоченное тучами небо гуще теперешнего брякло кровавым пламенем. Они с Петром у хаты…
По старой памяти спрыснули встречу. После болезни не шибко разгонишься, но стопочку все-таки пропустил за разговором.
Книга В. Карпенко рассказывает о жизни легендарного начдива, героя гражданской войны Н. Щорса. О том, как он со сформированным им же Богунским полком устанавливал Советскую власть в освобожденных от петлюровцев районах Украины. Автор использует в своей книге архивные материалы и воспоминания соратников Щорса. Книга рассчитана на массового читателя.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.
Новый роман известного современного писателя Валерия Поволяева "Атаман" посвящен жизнеописанию одного из наиболее выдающихся лидеров российского казачества генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.