Тучи идут на ветер - [190]
Борис оторвал от мокрой подушки растрепанную голову, спросил угрожающе:
— Сорока на хвосте доставила?
— Вон нарочные у Ефремки! Курил зараз с ними.
— Ну-ка, кликни…
— Нема, ускакали…
— Ефремку!
Ввалил начштабу матюков. Приказал тут же перетянуть к нему в горницу телефонный аппарат да и самому перебраться со своими бумажками. Но легче от того не стало. Вести, одна другой тревожнее, поступали с двух краев — названивал оперативный отдел штарма, а вслед за звонками подтверждение подсылал сам Ока. Наседают, теснят, не дают дыхнуть. Потерял уже треть личного состава. Лишился обозов, оставлена батарея. Некуда девать раненых, обмороженных, нет фуража, боепитания.
А вчера — бах: сводная конная группа Городовикова, мол, заказала долго жить… Жалкие остатки ее вперемежку со стрелковыми частями 1-й Донской дивизии оставили Сарепту, втиснулись в городские окраины.
Звонил сам Егоров. Не горланил в трубку, не грозился. Ровным голосом сообщал, что положение на всех участках фронта с каждым часом ухудшается. Белоказаки продолжают стягивать узел вокруг города. На юге, овладев Сарептой, они вышли к Волге; на западе, на Центральном участке, в их руках оказалась кольцевая железная дорога — белые на станциях Воропоново и Гум-рак. Готовятся к решающему штурму. Не лучше и на севере. Первые два-три дня группа Буденного под Дубов-кой, Песковаткой и Давыдовкой радовала своими лихими делами против конных и пластунских частей Кравцова и Голубинцева. А нынче и она оставила эти три десятка верст; с тяжелыми боями отдавала каждую версту от Да-выдовки до Песковатки — Дубовки.
— Здоровье как оно твое, начдив? — После короткого хрипа в трубке вновь послышался голос Егорова.
— Спрашиваешь, Александр Ильич… Какой я, в чертях, начдив! С таким трудом сводил ее, дивизию… В один присест половину корова языком слизала. Да еще не знаю, чем утешит нынче Буденный… До вечера — ого сколько! Не бригаду — армию размолотить можно.
— Хвороба в тебе говорит, Борис Макеевич. Лежать еще нужно…
Борис дунул в трубку, перенес к другому уху.
— Погоди, погоди, командарм… Ты не* договорил. А мой вчерашний рапорт? О бригаде Булаткина…
— К Колпакову я пошлю своих штабных.
— На инспектирование нету времени! — загорячился Борис. — Бригада та у нас под боком. А вчера наведывался сам комбриг… Есть у нее потери, особенно в конском составе. Обещаю, до послезавтрашнего утра укомплектую ее полностью. У меня резерв и богатые трофеи в Пичуге, у первой бригады. Мало, посажу в седло пленных… Из казаков. Опыт есть. Но теперь уж не о временном подчинении речь, товарищ Егоров… Сводить опять в дивизию.
Слышно, командарм усмехнулся.
— Недаром идут разговоры… Думенко, мол, знает момент, когда брать за глотку. Шучу, шучу. Засопел уже… У Реввоенсовета армии тоже такое мнение: нужна дивизия. Потому и тревожу тебя. Хотя знаю, больной…
— К черту там!
Борис с силой накинул трубку на крючок.
Суток двое начдив не слезал с тачанки. Исколесил все заволжские села, а собрал до кучи полуспешенную кав-бригаду. Гришка Колпак дулся, но препятствий не чинил. Долг платежом красен: когда-то, за Манычем еще, Борис вверил ему свою батальонную пехоту; от нее, собственно, и пошла теперешняя Доно-Ставропольская стрелковая дивизия. Зато Костей Булаткин был рад, что подпадает в подчинение Думенко. Рождественские бои под Дубов-кой, после коих он едва не пешком, без обозов скатился с волжского яра, сделали его таким сговорчивым.
Не мудрено, Думенко в этот черный час свалился с небес белым ангелом. Льстило, может быть, меньше имя самого начдива, нежели желание испытать в бою чувство локтя его бригады. В одиночку казаков с седла не собьешь — кулак нужен увесистый. Слова эти высказал Думенко еще при первой встрече. Он, Костей, своими боками дознался до их смысла…
В назначенное время Думенко выстроил на площади в Дубовке заново перекроенную, перешитую бригаду Бу-латкина. Рядом она ничем не отличалась от его кровной: сокол к соколу, кони справные, четко проглядываются интервалы меж эскадронами. Не унижало ее и новое имя — 2-я бригада Отдельной кавдивизии. Это приметно по виду самого комбрига, красовавшегося перед строем на светло-рыжем дончаке — подарке начдива.
Не вставал Борис с тачанки. Кутаясь в тулуп, тяжело навалился на кольт, неестественно жарко блестели глаза, обегавшие тесные ряды конников. Сделал все, чтобы возродить дивизию, кроме последнего… Казалось бы, малое дело прочитать по бумажке приказ Реввоенсовета армии: «Сводную кавалерийскую дивизию тов. Думенко переформировать в Отдельную кавалерийскую дивизию 10-й Красной Армии в составе 4-х полков… Начальником Отдельной кавалерийской дивизии назначается тов. Думенко, помощником его тов. Буденный (он же командир 1-й бригады)…» А сил не хватило. Застряло слово в горле — шомполом протыкай. При дневном свете встала ночь в глазах. Не врач Петров, сидевший по другую сторону пулемета, — свалился бы с тачанки.
Отлежавшись, Борис поставил дивизии боевую задачу: соединить Камышинский участок с фронтом армии. Расширил ее против первоначального замысла: при условии прочного соединения с камышницами дивизия должна ударить по тылам подступившего к городской черте противника в направлении на Центральный участок.
Книга В. Карпенко рассказывает о жизни легендарного начдива, героя гражданской войны Н. Щорса. О том, как он со сформированным им же Богунским полком устанавливал Советскую власть в освобожденных от петлюровцев районах Украины. Автор использует в своей книге архивные материалы и воспоминания соратников Щорса. Книга рассчитана на массового читателя.
Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.
Новый роман известного современного писателя Валерия Поволяева "Атаман" посвящен жизнеописанию одного из наиболее выдающихся лидеров российского казачества генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.