Туареги Ахаггара - [69]

Конечно, нельзя определить точную дату этих событий. Но одно несомненно: именно сюда пришли первые миссионеры ислама, многие из которых здесь и похоронены. Возможно, что эти первые на туарегской земле мусульмане и виновны в разрушении рисунков, воспринятых ими как языческие. Добавим, что в доме каида Хирафока над дверью был изображен знакТанит (Тин-нит)! Этот любопытный рисунок, отдаленно напоминающий о карфагенской богине, относится к явлению того же порядка, что и почитаемые символы в домах Уарглы и Гадамеса; однако это еще не дает права утверждать, что у туарегов был распространен культ Танит.

Христианизация

О христианизации туарегов в древности говорилось много. Дювейрье был первым, кто объяснял высокое положение женщины в туарегском обществе именно христианизацией. Это же влияние он усмотрел и в наличии в языке тамашек определенного количества латинских слов религиозного характера, а также в декоративных мотивах ряда предметов, где часто присутствовало изображение креста, например на щитах воинов, в самой форме луки седла, рукояток кинжалов и мечей.

Такую же теорию выдвинул С. Килиан, основываясь на тех же фактах и на ритуалах, в частности нанесении туарегами крестов на миски и другие предметы, от которых им надо было отогнать злых духов; упор он делает на то, что мотив креста довольно частый в искусстве туарегов.

Однако если говорить о современном оружии туарегов, то не вызывает сомнения тот факт, что его форма утвердилась много веков спустя после начала христианской эры; что меч с гардой в виде креста, кинжал, прикрепленный к луке, седло рахла с лукой в форме креста появились очень поздно в наскальных росписях и рисунках, а щиты туарегов не фигурируют там вовсе. Но определить точную дату их появления в росписях невозможно, а такуба появляется лишь с более поздними изображениями верблюда. Исследования в отношении оружия позволяют утверждать, что самые старинные клинки мечей — европейского производства — относятся к XIII веку, а имеющие уже клейма — в основном к XVI. Таким образом, здесь следует говорить о двух видах клинков — о заимствованных через испано-марокканский канал и о доставленных на рынки Северной Африки торговцами из Генуи, Марселя и других мест. А с мечом машуашей, как это утверждалось, здесь нет никакой связи, ибо он более короткий и изготовлялся из бронзы.

Что касается ритуала наносить крест или класть в виде креста две деревянные палочки на некоторые предметы и сосуды, то в результате моего исследования в Сахаре выяснилось, что этот ритуал не является туарегским, а распространен во всем мусульманском мире и совершается арабскими марабутами, в той или иной степени занимающимися магией. Скрещенные палочки — ритуальный знак, означающий преграду, запрет, а если шире — то и защиту.

Совершенно очевидно, что рукоятка кинжала и лука седла похожи на агадесский крест. Эти мотивы типичны в основном для ремесленников Аира и людей племени кель-грес, искусство которых резко отличается от искусства другой группы ремесленников — из племени даг-эш-шейх. Впрочем, мотив агадесского креста возник сравнительно недавно и существует на протяжении жизни лишь нескольких поколений.

Итак, христианизация туарегов — факт сомнительный. И прежде чем утверждать, что она имела место, следует изучить действительное положение с христианской религией в Северной Африке, где она распространилась в первые же годы христианской эры. Немало епископов несли новую веру от Цезарейской Мавретании до границ Византии, достигли Верхних Плато вплоть до шоттов Джерид. Согласно Тертуллиану[8], не только вся Проконсульская Африка стала христианской, но и весь район Большого и Малого Сиртов, а также некоторые гетульские племена. Однако отец Менаж, которому мы обязаны самыми значительными из опубликованных трудов о христианстве в Африке, не без оснований задавался вопросом, достаточно ли хорошо пастыри следят за чистотой веры вновь обращенных. Представление, данное, в частности, общиной Карфагена в 250 году, во времена гонений при Деции, выглядело жалким, и отступников насчитывались тысячи[9]. Нумидийцы, обращаясь в христианство, просто принимали религию завоевателей, вернее, делали вид, что принимали, но в основной массе своей оставались язычниками.

Что же в таком случае говорить о кочевых племенах, которые всегда ускользали от властителей Северной Африки?

В письме к Гезихию. епископу города Салона в Далмации, святой Августин писал, что «Евангелие не встречает понимания у варваров, а что касается народов более удаленных, которые никак не признают римскую державу, то они не приобщились к христианской религии — ни один из тех, что входит в ее состав» (письмо № 199).

Святой Григорий тоже сообщал, что многие берберы, приобщившиеся к Евангелию, оставались язычниками и продолжали поклоняться камням и деревьям.

Однако Прокопий в 548 году отмечал, что при императоре Юстиниане насамоны Гадамеса обратились в новую веру, гараманты Феззана заключили мирный договор с империей и также обращены в христианство. «Никогда еще вера, — говорил по этому поводу отец Менаж, — не имела такого широкого распространения в Африке. Обращение этих новых народов способствовало распространению влияния церкви и империи довольно далеко в глубь Африки. Но являлась ли она крепкой? Религиозная пропаганда долго была одной из излюбленных форм византийской экспансии. Из этого следовало, что обращение, которого она добивалась, было скорее политическим актом, оно осуществлялось без предварительного обучения катехизису, а следовательно, без наличия убежденности у новообращенных. Религиозная пропаганда, увы, продолжалась лишь постольку, поскольку политические интересы пребывали в согласии с интересами личными».