Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро - [16]

— Почему «естественно», миссис Джефферсон? — с невозмутимой миной поинтересовался Харпер.

— Ну, видите ли… — Она медлила, и Мелчетт заметил, что она немного смущена. — Джози не хотела, чтобы все узнали, что Руби нет на месте. Она все-таки за нее отвечала. Джози сказала, что Руби, видимо, у себя в комнате, так как жаловалась на головную боль. Думаю, она это придумала, чтобы как-то выгородить Руби. Реймонд отправился ей звонить, но ему никто не ответил, он снова подошел к нам, уже порядком взвинченный — артистический темперамент, сами понимаете. Джози сразу его увела и постаралась успокоить. В общем, кончилось тем, что она пошла с ним танцевать второй танец сама. Это было благородно с ее стороны. Потом у нее разболелась нога, это было очень заметно. Оттанцевав, она вернулась к нам и принялась успокаивать мистера Джефферсона. К тому времени он уже начал нервничать. Мы уговорили его пойти спать, сказав, что Руби, должно быть, поехала с кем-нибудь кататься на машине, и в пути у них что-то сломалось. Он лег в страшном беспокойстве, а утром поднял тревогу. — Она помолчала. — Остальное вы знаете.

— Благодарю вас, миссис Джефферсон. У меня к вам еще один вопрос: у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто мог это сделать?

— Не имею ни малейшего представления, — не колеблясь, ответила она. — К сожалению, тут я ничем не смогу вам помочь.

— Может быть, Руби что-нибудь вам рассказывала? — продолжал допытываться Харпер. — Что кто-то ее ревнует? Или она кого-нибудь опасается? Или с кем-то близка?

При каждом вопросе Аделаида Джефферсон мотала головой. По-видимому, ей действительно больше нечего было сказать.

Харпер предложил побеседовать пока с юным Джорджем Бартлеттом, а потом снова вернуться в номер мистера Джефферсона. Полковник Мелчетт не возражал, и все трое отбыли, заручившись обещанием миссис Джефферсон позвать их, как только мистер Джефферсон проснется.

— Приятная женщина, — заметил полковник, когда они закрыли за собой дверь.

— Целиком с вами согласен, полковник, — улыбнулся Харпер, — очень приятная.

3

Джоржд Бартлетт был худой долговязый молодой человек с выступающим кадыком, совершенно неспособный что-либо прояснить. Он был в таком смятении, что от него невозможно было добиться ни одной толковой фразы.

— Просто ужасно, не так ли? О таком можно прочесть только в воскресных газетах. Но это что — прочел, и будто ничего и не было.

— К сожалению, все это было на самом деле, мистер Бартлетт, — сказал старший инспектор Харпер, — можете нам поверить.

— Понимаю, понимаю. Все равно, странная какая-то история. Все произошло довольно далеко отсюда, в каком-то загородном доме… как я слышал, это чье-то поместье, так ведь? Все только об этом теперь и говорят… да.

— Хорошо ли вы знали убитую, мистер Бартлетт? — с ходу спросил полковник.

Джордж Бартлетт заволновался.

— Да я ее почти совсем не знал, сэр. Вряд ли вообще можно сказать «знал». Так, танцевали раза два, иногда болтали о том о сем, играли в теннис, ну, в общем, как обычно на отдыхе.

— Насколько я понимаю, вы последний, кто видел ее живой?

— Выходит, что так — звучит зловеще, не правда ли? Но тогда с ней было все в порядке, уверяю вас.

— В котором часу это было?

— Точно не знаю, я никогда не смотрю на часы, но можете не сомневаться, это было совсем не поздно, можно даже сказать, довольно рано.

— Вы танцевали с ней?

— Да, как бы вам сказать, ну, в общем, да. Хотя это было в самом начале вечера. A-а, вот когда это было — сразу же после танца с ее партнером… танцором. Должно, часов так в десять или в половине одиннадцатого… или в одиннадцать.

— Время мы и без вас выясним. Расскажите лучше, как все происходило.

— Ну, я не знаю, мы просто танцевали. Танцор из меня никакой…

— Как вы танцуете, нас не интересует, мистер Бартлетт.

Джордж Бартлетт бросил на полковника затравленный взгляд и, запинаясь, продолжал:

— Нет, к-к-конечно н-нет, зачем вам это. Так вот, мы танцевали, кружились по кругу. Я говорил, а Руби все больше молчала и даже позевывала. Я же сказал, что танцую неважно, и поэтому понимаете… девушки стараются от меня… как можно скорее смыться… Руби сказала, что у нее разболелась голова. Я понял намек, сказал ей «ясненько» и ретировался. Вот и все.

— В какой момент вы видели ее в последний раз?

— Она поднималась по лестнице наверх.

— Она не упоминала о том, что у нее назначена встреча? Или что собирается проехаться в автомобиле? Или что у нее… свиданка? — с видимым усилием полковник заставил себя употребить бытующее у молодых словечко.

Бартлетт затряс головой.

— Мне — ничего, — скорбным голосом ответил он. — Просто отделалась от меня, и все.

— А какое у нее было настроение? Она показалась вам расстроенной, рассеянной или думала о чем-то своем?

Джордж Бартлетт снова покачал головой.

— Скорее скучающей. Она даже зевала, как я уже сказал. А чтобы расстроенной… нет.

— А что делали вы, мистер Бартлетт?

— Я?

— Что вы делали, когда Руби Кин ушла от вас?

Джордж Бартлетт смотрел на него, открыв рот.

— Что я делал? Минуточку…

— Ну? Мы ждем ваших объяснений.

— Да-да, конечно. Знаете, это чертовски трудно вспомнить теперь. Дайте-ка подумать. По-моему, я пошел в бар, чтобы выпить.