Труп из Первой столицы - [27]
— Мы действительно должны сейчас, как ни в чем не бывало, гулять по городу? — с едва скрываемым ужасом то ли от себя, то ли от имени Луи Арагона поинтересовался Гавриловский. Он подошел почти вплотную к Николаю и говорил очень тихо, чем явно демонстрировал согласие пока держать все в тайне.
— Действительно должны, — твердо шепнула возникшая рядом Эльза Юрьевна и добавила, словно неоспоримый аргумент: — Я обещала. И не спорьте!
Мадам Бувье глянула на спутницу как на неразумное дитя и тут же принялась сочинять более веские причины. Судя по переводу Гавриловского, говорила она весьма правдоподобно:
— Секретность нужна для того, чтобы убийца, который может наблюдать за нами со стороны, считал, что мы еще ничего не знаем. Возможно, это притупит его бдительность, и он чем-нибудь себя выдаст.
Тут во дворе снова показался Морской.
— Прошу проследовать в машину! — крикнул он. — Первым делом посетим библиотеку Короленко. Именно там в 1913 году проходило первое харьковское выступление Владимира Маяковского. Громогласый поэт-футурист в броской желтой кофте покорил всех горожан и не знал, куда деваться от поклонников. В гостиничном номере его ждала толпа, а на фабрике, куда он пошел смотреть экземпляр своей будущей книги, типографские рабочие окружили его и требовали почитать хоть что-нибудь…
Отгородившись от остальных членов экскурсии шумом мотора и автобусной тряской, Коля вслушивался в громкую речь Морского и одновременно получал от Светы краткие пояснения. Приятно было снова работать в слаженной команде, где все понимают друг друга с полуслова. Оказывается, Света с Морским расставили точки экскурсии в очень удобном для расследования порядке.
— В библиотеке есть черный ход, — объясняла она. — Ты легко и незаметно пройдешь в управление и расспросишь своих ребят о наблюдении за Миленой. Ты же сказал, что тебе срочно надо их расспросить, вот мы и…
— Отлично! — кивнул Коля.
— У тебя будет примерно двадцать минут. Дольше Морской речь в библиотеке растянуть не сможет. Да и подозрений у водителя вызывать не стоит…
— Забегу вперед и расскажу о дальнейших наших планах, — говорил тем временем Морской. — Заедем в харьковскую оперу. Здание только после реконструкции. Новехонький вестибюль с гардеробом, говорят, существенно расширил внутреннее пространство театра. Вот и посмотрим. Хотя мы там будем, конечно, не за этим. Маяковский выступал в здании Харьковской оперы неоднократно. И на сцене, и в зале Партийного клуба, расположенного в этом же здании. На дворе стоял 24-й год, и в клубе тогда располагалась первая в республике радиостанция. Я не уверен, но вполне допускаю, что это был первый прямой радиоэфир для Владимира Владимировича…
— Пока мы будем ходить вокруг да около по оперному театру, ты наведешь справки у персонала. — прошептала Света мужу. — Вдруг Ирина появлялась сегодня на месте службы или связывалась с коллегами.
Далее в списке Морского следовал перечень совершенно бесполезных для Коли мест. Это ему, конечно, не понравилось.
— А синагога? — шепотом спросил он. — Туда тоже стоило бы наведаться с приветом…
— Морской считает это бессмысленным. Говорит, наводить справки там — все равно что самому писать на себя докладную. В синагоге сейчас каждый второй — твой коллега по ведомству. Отвечать будут только по официальному запросу и сразу же доложат куда следует. Логичнее сначала сходить к деду Хаиму. Если у Милены в прошлом были какие-то связи с синагогой, он или знает про это сам, или знает того, кто знает, или…
— Я понял, понял, — перебил Коля. Дед Хаим был большим другом и бывшим тестем Владимира Морского. Коля его знал и очень уважал. Впрочем, как и все. Старик отличался широким сердцем, светлой головой и отличным чувством юмора. Что, впрочем, не объясняло, как Морской впишет его дом в маршрут экскурсии. — Только не говори, что Маяковский бывал в гостях у деда Хаима, — осторожно начал Коля.
— Не бывал. Но… — Света не закончила, подняв указательный палец вверх и призывая послушать экскурсовода.
— …После этого мы переедем в начало улицы Броненосца Потемкина, это бывшая Старомосковская, где Маяковский в 21 году давал концерт в доме эсера Карелина. Причем, по воспоминаниям одних граждан, на этот частный концерт поэт согласился неохотно, исключительно из-за старой дружбы с хозяином квартиры, открыто говорил, что из «своих» ему здесь только кот, а остальные, мол, не той породы. А по воспоминаниям других, Владим Владимыч бывал там несколько раз и даже принимал гостей на правах временного постояльца…
— …На подступах к этому дому я скажу, что меня укачало, и выйду из автобуса, — предложила Света. — Пойду к деду Хаиму. Это совсем близко. Меня водитель твой ни в чем не заподозрит. Я не обязана сопровождать маршрут… Встретимся у Морского после вашей экскурсии.
— …Потом проедемся в довольно удаленный и находящийся нынче на реконструкции после пожара Краснозаводский драмтеатр, — продолжал Морской. — Еще до Великой Октябрьской социалистической революции, когда здание называлось Народным домом, Маяковский присутствовал тут на дебатах о футуризме. Я мог бы и не везти вас туда, но очень хочется похвастаться. Когда театр откроют, он прогремит на весь мир, но нам с вами, благодаря моему знакомству со сторожем, удастся опередить время и уже сейчас увидеть это чудо монументализма. Особо поразят вас грандиозные фрески, украшающие стены театра. Фрески с картинками из повседневной жизни индустриальной и крестьянской советской Украины, представляете? И дело вовсе не в размере — хотя одна только работа «Отдых» Ивана Падалки занимает 40 квадратных метров, — дело в том, что это действительно искусство, и…
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
«Жёсткая» проза, повесть о становлении личности. Пытается ответить на вопрос, возможно ли преуспевающему молодому бизнесмену полюбить женщину, которую он не видел никогда в жизни, но о которой тем не менее знает все? Почти все… кроме лица и настоящего имени. Потому что в поэтичных, прекрасных дневниках, что читает он день за днем, нет фотографии девушки, невольно перевернувшей всю его жизнь, нет имени, кроме того, каким называет себя сама неведомая возлюбленная. Рита. Риорита. Тайна Любви всегда останется Неразгаданной.
Иронический детектив о похождениях взбалмошной журналистки. Решившая податься в политику бизнес-леди Виктория становится жертвой шантажиста, с которым встретилась в Клубе знакомств. Тот грозит ей передать в прессу фотографии, компрометирующие начинающую политикессу. А это, понятное дело, не то, что ей нужно в начале карьеры на новом поприще. Однако негодяй не знает о том, что у Виктории есть верная и опасная подруга — предприимчивая журналистка Катя Кроль. Виктория просит Екатерину разоблачить негодяя, но уверенной в себе барышне придется столкнуться с непростым противником…
В молодежном театре «Сюр» одна за другой исчезают актрисы: Лариса, Алла и Ксения. Все они претендовали на главную роль в новом спектакле. Интересное дело, как раз для детективного агентства, которое занимается нестандартными расследованиями. Но главный сыщик Георгий страдает ленью и «звездной болезнью», и за дело берется его невеста Катя Кроль. Ей удается выяснить, что Лариса и Алла были влюблены в одного и того же человека. А что, если это как-то связано с их исчезновением? Неожиданно Ксения возвращается сама и просит Катю никому не говорить о том, что расскажет ей…
Альтернативная история с альтернативным финалом. В конец XVIII века попала техника будущего, и что из этого вышло, на примере печальных событий французской революции 9 термидора…
За ослепительным фасадом Версаля времен Людовика XVI и Марии Антуанетты скрываются грязные канавы, альковные тайны, интриги, заговоры и даже насильственные смерти… Жестокие убийства разыгрываются по сюжетам басен Лафонтена! И эти на первый взгляд бессмысленные преступления – дело рук вовсе не безумца…
Богатый и влиятельный феодал господин Инаба убит ночью в своем доме в самом центре Эдо. Свидетелей нет, а рядом с телом обнаружено кровавое пятно в форме бабочки-оригами. Кому понадобилась смерть господина Инабы?.. Судья Оока, его пасынок Сёкей и самурай Татсуно отправляются по следам преступников. Но злодей, как это часто случается, оказывается совсем рядом.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Итак, снова здравствуйте. Позвольте представиться – Александр Арсаньев, ваш покорный слуга. И снова хочу представить на ваш суд очередной «шедевр» литературного творчества моей пра-, пра-, пра-… тетушки по отцовской линии – Екатерины Алексеевны Арсаньевой.На данный момент вышло уже четыре тома, в которых моя дорогая tante расследует различные преступления. Сейчас на ваш суд я представляю пятое произведение.
Перед вами — история «завещания» Тициана, сказанного перед смертью, что ключ к разгадке этого преступления скрыт в его картине.Но — в КАКОЙ?Так начинается тонкое и необычайное «расследование по картинам», одна из которых — далеко «не то, чем кажется»...
Одесса, 1966 год. В парке находят труп неизвестного мужчины. Приехавший на вызов оперуполномоченный Емельянов быстро устанавливает, что это авторитетный, трижды судимый вор по кличке Паук. А через какое-то время обнаруживают повесившегося в своей квартире знаменитого скрипача Семена Лифшица… Проводя расследование, Емельянов неожиданно для себя попадает в глубокие оккультные дебри, сталкивается с неизвестной сатанинской организацией, а также с тем, что загадочные смерти вора Паука и гениального скрипача Лифшица тесно связаны между собой.
...Кажется, о своем криминальном прошлом Таня может окончательно забыть — она собирается замуж за Володю. Он тоже горячо любит ее, и вместе они строят планы совместной счастливой жизни. Но неожиданно Володя идет на назначенную ему встречу и исчезает. Таня в отчаянии. Разыскивая любимого, она находит... своего отца и узнает страшную правду Аккерманской крепости. Реальность столь ужасна, что в нее невозможно поверить... ISBN 978-966-03-8003-5 © И. И. Лобусова, 2017 © Е. А. Гугалова, художественное оформление, 2017 © Издательство «Фолио», марка серии, 2015.
...1919 год. Одесса переходит из рук в руки — от красных к белым и от белых к красным. Наконец в городе окончательно устанавливается советская власть. И все же спокойствия нет — тут и там происходят бандитские разборки, совершаемые с какой-то необычной жестокостью. Появляются настойчивые слухи о том, что Мишка Япончик не погиб — он жив и вернулся в Одессу. И цель его — добыть сокровища, спрятанные в катакомбах. Таня прекрасно знает, что это не так, что Мишка мертв, и ей просто необходимо разоблачить того, кто зверствует под именем Японца..
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.