Труды - [4]

. А известный современный богослов епископ Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать Отцов и цитировать их: он должен войти в их дух и приобрести „святоотеческий ум“. Он должен рассматривать Отцов не только как наследие прошлого, но как живых свидетелей и современников». Епископ Каллист считает, что эпоха Святых Отцов не завершилась в V или VIII веке; святоотеческая эпоха в Православной Церкви продолжается и поныне: «Очень опасно смотреть на Отцов как на законченный корпус писаний, целиком относящихся к прошлому. Разве наш век не может произвести на свет новых Василия или Афанасия? Говорить, что Святых Отцов больше уже не может быть, значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь»^{5}.

В противовес католическому представлению о древности как необходимом атрибуте всякого Отца Церкви можно было бы выдвинуть другое – об актуальности святоотеческого богословия в любую эпоху. Отцы Церкви были выразителями христианской веры для своих современников: они писали на языке своей эпохи, использовали понятийный аппарат, доступный их окружению, но при этом они выражали те истины, которые никогда не устаревают, делились опытом, который всегда актуален. Многих, кто сегодня соприкасается с творениями Отцов прежних веков, поражает, насколько они современны. Архаичным может быть язык того или иного Отца Церкви, устаревшими могут быть те или иные научные взгляды, на которые он опирался, но основной message святоотеческого богословия, его духовный строй, его догматическая и нравственная сердцевина – все это остается равно актуальным для нашего современника и для человека древности.

Современного читателя поражает в святоотеческом богословии и другое: то, насколько широко смотрели на мир Отцы Церкви. В святоотеческом богословии не было ничего от той зашоренности, косности, того – не побоюсь этого слова – мракобесия, которое отличает иных современных авторов, выдающих себя за богословов и хранителей веры отеческой. Дух сектантства, которым дышат произведения некоторых нынешних радетелей о чистоте Православия, был Отцам Церкви глубоко чужд. Такие авторы, как Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и многие другие, были людьми широкого кругозора, энциклопедических знаний, с уважением относившимися не только к церковным, но и к светским наукам.

Поражает также смелость святых Отцов, их дерзновение: они не боялись ставить самые трудные вопросы и искать на них ответы. Отцы Церкви всегда опирались на своих предшественников, но никогда не ограничивались бездумным повторением того, что унаследовали от прошлых веков. Даже если на обсуждение выносился вопрос, уже неоднократно обсуждавшийся в прошлом, вопрос, по которому было вынесено соборное суждение Церкви, Отцы были готовы в каждую эпоху рассматривать его по-новому, под другим углом зрения, и подчас давали на него новый ответ. Мнения одних Отцов уточнялись другими Отцами: это был непрерывный творческий процесс, неотъемлемой частью которого являлось богословское дерзновение.

Святые Отцы более всякого греха боялись впадения в ересь, однако этот страх отнюдь не сковывал их. Было немало богословов, которые балансировали на грани ереси или переступали через эту грань, но за порогом Церкви оставались, как правило, лишь те, кто сознательно противопоставлял свое мнение соборному разуму Церкви. Если же богослов, повинуясь церковному голосу, признавал свои ошибки, Церковь возвращала ему всю полноту своего доверия. Поэтому, боясь ереси, Отцы Церкви не боялись ошибок, зная, что infallibilitas (безошибочность) не свойственна никому, кроме самой Церкви во всей ее полноте, и что сама Церковь исправит всякую их ошибку и восполнит всякую неполноту.

Таким образом, можно говорить о том, что Отцом Церкви является тот богослов, который, обладая личной святостью и храня верность Преданию Церкви, в то же время говорит на языке, доступном его современникам, не боясь отвечать на жгучие вопросы современности. Отец Церкви все свои богословские суждения сверяет с мнением Церкви, ориентируясь на церковное Предание как главный критерий истины. Верность Преданию, однако, вовсе не означает слепого копирования того, что уже было сказано прежде: напротив, Отцу Церкви нередко приходится рассматривать проблемы, которые до него никем не рассматривались, но решает он их исходя из духа православного Предания.

Митрополит Антоний как выразитель святоотеческого Предания

Говорить о патристическом контексте богословия митрополита Антония непросто. В своих беседах и проповедях он довольно часто ссылается на Отцов Церкви, иногда называя их по именам, иногда просто упоминая «кого-то из Отцов», однако никакого систематического исследования святоотеческого наследия мы у него не найдем. К изречениям и мыслям Отцов Церкви он подходит настолько свободно, что иногда невозможно бывает установить источник цитаты: кажется, что когда-то где-то Владыка Антоний прочел ту или иную святоотеческую мысль, а затем в течение долгих лет жил с нею, осмысливал ее и переплавлял ее в горниле собственного духовного опыта; то, что явилось на свет в результате этого процесса, настолько же является мыслью Отца Церкви, насколько принадлежит самому Владыке Антонию.