Трудоустройство - [5]

— Сразу едем на место, или куда заезжаем?

— Сразу на место, Зураб, будь добр.

— Хо, дорогой! Всё будет в лучшем виде!

Машина тронулась с места. Зураб развлекал пассажира нехитрым разговором, умело не задавая неуместных вопросов. Иван расспрашивал о Москве и последних интересных событиях, упомянув лишь, что давно здесь не был. А сам рассматривал город. Первое впечатление, составленное ещё на вокзале, подтвердилось. В архитектуре господствует классицизм, почти не видно стекла и стали. Машинки и люди стали несколько ярче, но это всё та же старая добрая Москва. Впрочем, несколько новых, современных и амбициозных небоскрёбов, внешне сохранивших общий городской стиль, всё же имелось, и они совсем не казались лишними среди своих монументальных тяжеловесных соседей. Машины, помимо Покрышкиных, в основном отечественные, легковые Уралы и Метеоры, несколько хотхетчей Комета разных лет, тяжеловесные паркетники Барсук, гражданские братья военных Вепрей. Ну и люксовые Волги, куда же без них. Из иностранных Иван видел несколько вагов, мерседесов, да пару поршей.

— Из самого громкого, Маншаревы судятся с Волконскими, — продолжал рассказывать Зураб. — Вроде как за Кавказскую Транспортную Компанию, но я как-то не верю. Чего господа договориться не смогли?

Иван Маншаревых не помнил совсем, а Волконские — потомки Рюриковичей, то есть одни из Великих Княжеских Родов. Напрягать память, чтобы сообразить кто там с кем и о чём, Боброву было лень.

Вскоре они покинули городскую черту, оказавшись в пригороде, где раскинулись поместья благородных семей. Здесь уже гуляли не девушки, а барышни, носящие современный турнюр. Совсем небольшой, в сравнении с модой прошлого века, но даже так ощущение путешествия в прошлое у Ивана обострилось.

Наконец Зураб остановился у больших ворот.

— Извини, батоно! Дальше не могу. Никак нельзя.

Через ворота было видно, что до особняка идти ещё если не километр, то где-то близко.

— Всё в порядке, я дойду. С тобой рассчитались?

Грузин одной широкой улыбкой выдал: «с тебя, как с друга, ничего бы не взял, но за проезд надо платить». Наличности у Ивана было мало, чисто карманные расходы, которых как раз хватило на оплату такси. Расплатившись, молодой мужчина покинул такси и подошёл к воротам. Створки, естественно, оказались закрыты. Как и калитка. Иван посмотрел в камеру, одну из двух, что висели на столбах. Его точно видели, не могли не видеть, но ворота оставались закрытыми.

— Интересно, что они будут делать, если я сейчас начну ломать замок? — спросил он вроде как в пустоту.

Зевс предложил просто перелезть забор и не обращаться внимания на столь детские попытки вредничать. Иван по большому счёту склонялся именно к такому решению. Он же обещал вести себя профессионально. Стоять под воротами и ждать — глупо. Лучше пройти мимо и сделать вид, что ничего не произошло. Однако судьба в лице трёх барышень, идущих к этим же воротам, распорядилась иначе.

Иван обернулся, осматривая девушек. Одна, в центре, лет двадцать, брюнетка в шляпке, платье — корсет и свободная юбка с турнюром, поверх обтягивающий жакет. Всё с вышивкой и из дорогой ткани. Две девушки за ней, лет шестнадцать, пусть одежда такая же, но крой и ткань попроще.

Девушка подошла ближе, явно ожидая начала разговора от Ивана, как от представителя низшего сословия. Впрочем, одежда на молодом мужчине была не простая, а иностранная. Настоящая иностранная, не подделка под неё. Поэтому, решив что-то там для себя, барышня начала разговор первой:

— Кто вы и что вам угодно?

— Не имею чести быть представленным, — вежливо кивнул мужчина. — Иван Бобров.

Лицо барышни посуровело.

— Бобров?

— Вижу, что фамилия вам знакома, — Иван озвучил очевидное.

— Матушка не говорила о… вашем приезде.

Девушка сама не знала, как именно себя вести. Когда они встречались в прошлом, ей было всего четыре года. Очевидно, что она его банально не помнила. В семье о Бобровых почти не говорили, а если и вспоминали, то исключительно в негативном ключе. Девушка не знала ничего ни о причинах негатива, ни о том, на кого конкретно негатив направлен. Она и хотела бы изобразить грозное негодование, подражая матушке, но испытывала больше любопытство.

— Не удивлён, у нас очень сложные взаимоотношения, — признал Иван. — Я тоже не хотел бы лишний раз беспокоить семью моей матери. Однако это просьба княжны Несвитской.

Указание на княжну успокоило девушку.

— Тогда идёмте.

У Ивана чесался язык, попросить не обращаться к нему столь официально, но он сумел сдержаться. Не всем нравится переходить на неформальное общение вот так с первых фраз.

Когда барышня подошла к калитке, та, конечно же, сразу открылась. Ивану пришла в голову мысль, что вот он пропускает трёх девушек, и калитка закрывается у него перед носом, тогда точно придётся брать ворота штурмом. Но нет, он прошёл вслед за барышнями, и все они двинулись к особняку.

Шли молча. Девушки украдкой оборачивались и посматривали на человека, о котором почти ничего не слышали, но знали, что он не вызывает любви у старших Бабищевых. Иван, в свою очередь, удерживая на лице располагающую улыбку. Так они и дошли до особняка, построенного три сотни лет назад.