Трудный ребенок - [56]

И почему-то вспомнилась я сама – маленькая мечтательница в голубом ситцевом сарафане – в день, когда впервые встретила Влада. Одна косичка растрепалась, щеки раскраснелись от смеха – мы с Викой безумно радовались окончанию школы и будущей счастливой взрослой жизни.

Сознание тут же оживило в памяти первую улыбку, прикосновение, голос. И головокружение от счастья, что он посмотрел на меня, заговорил со мной. Заметил.

А теперь на моем месте была Кира. Ведь так же, как и Влад тогда, Тан привязал ее к себе в угоду корысти, а не любви.

И ненависть к колдуну, приглушенная сочувствием, вновь проснулась. Разгорелась, как пожар, обжигая, плавя грудь.

И я точно знала: он причинит ей боль. А этого я допустить никак не могу. Мысли вернулись к сейфу, где скрытый за массивной дверью с кодовым замком, лежал клинок. И тогда уже в голове зародилась неоформленная, но твердая мысль: я убью Чернокнижника.

На следующее утро я ощущала себя здоровой. Уставшей, невыспавшейся, но здоровой. Кен возвращался, накапливался и давал возможность здраво рассуждать.

Убить Тана не так утопично. Влад в это верит, а значит, и я поверю. Нужно только составить план и никому не говорить ни слова. Кроме Глеба. Одна я не справлюсь, а он единственный в атли, кто не сдаст.

А еще нужно поговорить с колдуном. Обозначить его намерения, хотя бы примерно. Я понимала, что не смогу его просчитать – тысяча лет не шутки, в самом-то деле. Но поговорить-то могу. Тем более, что повод у меня есть – Кира и клятва, будь она неладна! Хотя, если отбросить ненависть к Чернокнижнику и последствия той сделки, даже не знаю, как поступила бы, вернись в то время. Оставила бы атли гнить в земле, или на свой страх и риск пошла бы вновь на невыгодное соглашение?

Ведь без Глеба и жизнь не жизнь, а так – существование. Особенно теперь.

Влад меня всячески игнорировал. Общался с невестой, а она отвечала, слегка улыбаясь, и брала его за руку – с какой-то особой нежностью и теплотой. Или казалось? Кто знает, что было реальностью, а что искажало в угоду собственным страстям проклятие древней колдуньи.

Как же достало оно! Избавиться бы, сбросить... Освободиться навсегда от маниакального влечения к тому, кто не будет моим никогда.

Избавиться...

Мимолетная мысль – нелепая, но интуитивно правильная – ворвалась в мозг, но тут же улетучилась. Мне на плечо легла мягкая ладонь, и я резко обернулась.

– Кира.

– Ты хотела встретиться с Таном. Вот. – Она незаметно сунула мне в руку скомканную бумажку. – Тут адрес. Я не поеду – не хочу злить Влада.

Я невольно обернулась и встретилась взглядом с рассерженными зелеными глазами. Куда уж больше злить-то? Сейчас испепелит меня на месте, и Кире достанется.

Я рассеянно кивнула и отвернулась от него. Может, и к лучшему, что он сейчас занят Ириной. Не будет мне мешать. Надеюсь лишь, что не сменит код от сейфа.

Вспомнился вчерашний разговор с дочерью. Кира понимала, чего хочет Тан. На самом деле понимала. Но считала, что совет не поддержит колдуна все равно, а поединок... Тан на него не отважится потому, что любит ее. Вызвать Влада будет огромной жестокостью с его стороны, и Кира убежденно считала, что Тан на такое не пойдет.

Ха! Знаю я цену этой любви. И правдивость таких обещаний.

Впрочем, если колдун все же вызовет Влада, Кира в нем разочаруется.

Кожа тут же покрылась крупными мурашками.

Поединок – очень простой ритуал. Когда двое не могут поделить что-то в племени, они дерутся. Без применения магии и опасных уловок. Поединок — честный бой. И простой — маши себе мечом, пока кто-то не будет повержен или убит. Победивший дает шанс поверженному отдать трофей добровольно. Если тот соглашается, победивший сохраняет ему жизнь. Отказ приравнен смерти. Таковы правила.

Если Влад проиграет, он ни за что не прогнется. Я просто знала это. Не перед Таном. Перед кем угодно поступится, но колдуну не даст себя унизить. А значит, умрет.

От этих мыслей стало холодно. Мороз поднялся от копчика по спине, накрыл мягким покрывалом плечи, заскользил вниз по рукам.

Как бы ни ненавидела я Влада когда-то, та ненависть расплескалась, высохла в тепле дома, среди знакомых и родных лиц. Не идеальных, да. Но кто из нас идеален? Сегодня мы с Владом по одну сторону баррикад, а значит, личное нужно отодвинуть в сторону. Никто не запрещает ненавидеть его потом.

Держа руку дочери вчера, я замышляла убийство ее мужчины. И сейчас замышляю. Потому что если он войдет в атли, если возглавит нас, племя ждет ад. Интуиция пророчицы не врет никогда. Беду я чувствовала затылком, словно она подобралась близко. Только руку протяни – затащит в темную бездну. И не только меня – всех. И Киру тоже. Хотя она и так уже одной ногой там.

Глеба я нашла на кухне. С Ларой. Защитница, которая говорила что-то Глебу, замолчала и отвернулась, как только я вошла. Глеб протянул мне чашку с карое, и я поморщилась.

– Мне нужно в город, – сказала, допивая последний глоток омерзительной жижи. – Отвезешь?

– А Вермунд мне голову не открутит? – улыбнулся Глеб, на что Лара фыркнула.

– Думаю, Владу сейчас не до нас, – ответила за меня защитница и качнула головой в сторону гостиной. – Он развлекает девчонку из митаки.