Трудные годы советской биологии - [3]
Правильно учтя ситуацию того времени, Лысенко начал осуществлять свои планы, разросшиеся в дальнейшем в грандиозную эпопею разгрома нашей науки, принесшую неисчислимый урон нашему сельскому хозяйству.
Свою мичуринскую биологию Лысенко создавал на двух устоях: на эволюционном учении и на учении о наследственности. Оба этих учения строились на принципах, полностью противоречащих современной науке. Основными догмами мичуринской биологии стали признание передачи по наследству приобретенных свойств, что подменяло дарвинизм ламаркизмом, признание скачкообразного зарождения одного вида в недрах другого и отрицание внутривидовой борьбы за существование. Все это Лысенко называл «советским мичуринским дарвинизмом» или просто «творческим дарвинизмом», хотя ничего общего с истинным дарвинизмом это не имело. Мичуринская генетика отрицала существование генов или какого-либо другого особого субстрата, выполняющего функцию передачи по наследству свойств организма. Открытое Менделем расщепление признаков в потомстве гибридов рассматривалось как проявление «расшатанной» наследственности. Декларировалось, что наследственность можно расшатать и внешними воздействиями, и прививками растения на растение другой породы. Считалось, что прививки приводят к вегетативной гибридизации, сходной с половой гибридизацией. Не признавалось существование гормонов у растений. В систему мичуринской биологии включался еще ряд положений, находившихся в непримиримом противоречии с тем, что было известно современной науке.
Биология Лысенко отвергала, как методологически порочные, три основных положения современной биологии:
1) законы наследственности, открытые в 1865 г. Менделем и подтвержденные всем ходом дальнейшего развития науки;
2) разработанную во второй половине прошлого века концепцию А. Вейсмана об отсутствии наследования свойств, приобретенных в течение индивидуальной жизни, в справедливости которой в 30-е годы нашего века не сомневался ни один специалист;
3) хромосомную теорию наследственности, созданную школой нобелевского лауреата Т. Г. Моргана в начале нашего века. Так была создана «мичуринскими» биологами трехэтажная ругательная формула «менделизм-вейсманизм-морганизм».
На основании своих теоретических построений или просто по наитию Лысенко выдвигал практические рекомендации для разных областей сельского хозяйства. Они принудительно внедрялись сразу на огромных площадях без должной предварительной проверки и без учета местных условий. Одни предписания по мере их очередного провала сменялись другими:
— яровизация семян озимых и яровых пшениц,
— превращение незимующих сельскохозяйственных культур в зимующие,
— скоростное выведение новых сортов путем вегетативной гибридизации,
— изменение наследственной основы растений в нужном направлении путем внешних воздействий,
— введение в культуру ветвистой пшеницы,
— посевы в Сибири по стерне озимой пшеницы,
— повсеместное внедрение травопольной системы Вильямса,
— удобрение «тройчаткой» (Лысенко утверждал, что удобрения воздействуют не на растения, а на почвенных микробов, которые питают растения),
— летние посадки картофеля на юге и свеклы в Средней Азии,
— способ выведения жирномолочных пород коров и т. д.
Многие из этих рекомендаций воскрешали давно испробованные и не оправдавшие себя приемы. Провалы маскировались фальсификацией данных и сглаживались очередным новым предложением, сулящим огромные выгоды в той или иной отрасли сельского хозяйства.
Идя таким путем, Лысенко сделал невиданную по стремительности карьеру. В 1934 г. он стал действительным членом АН УССР, в 1935 г. действительным членом ВАСХНИЛ, а в 1938 г. ее президентом, в 1939 г. — членом АН СССР. В 1940 г., после ареста Н. И. Вавилова, Лысенко занял пост директора Института генетики АН СССР. С 1940 г. он — заместитель председателя Комитета по Сталинским премиям в области науки и изобретательства, а затем — заместитель председателя Высшей аттестационной комиссии (ВАК); с 1935 по 1937 г. он — член ЦИК СССР. Начиная с 1-го созыва (1937) и вплоть до 6-го созыва (1966) — депутат Верховного Совета СССР, с 1937 по 1950 г. — заместитель председателя Совета Союза Верховного Совета СССР.
Хотя Лысенко не был членом партии, он активно участвовал во многих пленумах ЦК и в ряде партийных съездов.
Его награды: Герой Социалистического Труда (1945), восемь орденов Ленина, орден Трудового Красного Знамени, трижды лауреат Сталинской премии (1941, 1943, 1949), Золотая медаль им. И. И. Мечникова (1950).
Быстро наращивая размах своей деятельности, руководствуясь тезисом «науку может двигать вперед и простой колхозник», Лысенко привлек к своей деятельности большое число полуграмотных людей, не имеющих представления о требованиях, которые ставит исследовательская работа перед учеными. Понятия строгого контроля, чистоты опыта, достаточной повторности, статистической достоверности подавляющему большинству лысенковцев вообще были чужды. Основным условием для получения нужных результатов, как указывал Лысенко, была вера в них. Это очень облегчало работу. Кроме того, отпадала необходимость знакомиться с иностранной литературой и сопоставлять собственные результаты с данными зарубежных авторов, так как они представляли «буржуазную лженауку». Это соответствовало духу времени, шло в русле интенсивно проводимой тогда борьбы с «преклонением перед иностранщиной».
