Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков - [169]

В то же время нельзя не заметить, что Ф.И. Голиков оказался более чутким, нежели Н.Ф. Ватутин, к смене обстановки на фронте. Есть все основания полагать, что именно он первым забил тревогу в связи с началом контрнаступления группы армий «Юг» 19 февраля 1943 года. По его настоянию Ставка переориентировала направление наступления 3-й танковой армии П.С. Рыбалко и 69-й армии М.И. Казакова, сдвинув его к югу, во фланг немецкого контрудара. Ф.И. Голиков ещё до получения согласия Ставки на данный шаг провёл подготовительные мероприятия к нему, отдав соответствующие распоряжения П.С. Рыбалко и М.И. Казакову и усилив 3-ю танковую армию 25-й гвардейской стрелковой дивизией.

Вряд ли можно считать его виной, что контрудар 3-й танковой не принёс ожидаемого результата. Причины его неудачи были объективны – это прежде всего недостаточность сил 3-й танковой армии, измотанной предыдущими боями, оперативность и грамотность действий немецкой стороны. Что касается 69-й армии, то она практически и не приняла участия в контрударе, не успев соответствующим образом перегруппировать свои силы.

Уже 1 марта 1943 года Ф.И. Голиков выходит на Ставку ВГК с предложением о переходе войск Воронежского фронта к обороне до ликвидации угрозы со стороны развивающих свой контрудар немцев (доклад № 03/ОП). Доклад комфронта содержит положения о пополнении войск фронта личным составом и вооружением, сокращении линии фронта, создании армейских и фронтовых резервов, упорядочении тылов [37; 283].

И вновь Ставка соглашается с Ф.И. Голиковым. И то, что предложенные мероприятия не изменили обстановку – тоже следствие объективных причин. Уж слишком мало было отпущено самим ходом событий времени, чтобы успеть реализовать намеченное и получить от этого какой-то эффект. Немцы постоянно опережали нас.

Необходимо, правда, заметить, что С.М. Штеменко в своих воспоминаниях отмечает, имея в виду события середины февраля – второй половины марта 1943 года, что «в эти дни самого острого развития событий на Воронежском фронте оказалось невозможным составить объективную картину по докладам Ф.И. Голикова» [48; 98]. Не будем ставить под сомнение эти слова Сергея Матвеевича. Вполне возможно, что Ф.И. Голиков в той быстро меняющейся ситуации и не смог донести до Ставки и Генштаба все нюансы этих изменений. Однако, приходится полагать, что данная оплошность в его работе не была уж столь вопиющей и действительно объясняется в большей степени особенностями момента, иначе бы представители Ставки ВГК – и «старый», т.е. А.М. Василевский, и новый, направленный в помощь А.М. Василевскому Г.К. Жуков, не рекомендовали бы после всех этих перипетий Ф.И. Голикова на должность командующего вновь создаваемым фронтом – Курским. Сам С.М. Штеменко в воспоминаниях пишет о данном предложении А.М. Василевского и Г.К. Жукова [48; 99]. Но Сталин рассудил иначе (об это см. выше). И, повторяю, на мой взгляд, главным в его решении явился всё-таки политический момент – сдача Ф.И. Голиковым Харькова.

Говоря об ошибках командующих Юго-Западным и Воронежским фронтами, надо иметь в виду не только неправильную оценку ими намерений и сил противника, но и недоучёт состояния своих войск и условий, в которых им приходилось наступать. На это обстоятельство по ходу изложения также неоднократно указывалось, но сейчас сакцентируем на нём внимание.

Если ошибка в оценке противника командующими фронтами – чистой воды субъективный фактор поражения наших войск, то недоучёт состояния и условий наступления своих войск – фактор субъективно-объективный.

Поясню. Субъективная составляющая данного фактора – учёт состояния своих войск. Речь идёт прежде всего о наполняемости частей и соединений людьми, техникой и вооружением. Стрелковые дивизии, укомплектованные людьми вполовину, а то и значительно менее, штатов, танковые корпуса, численность танков в которых равнялась их численности в танковой бригаде, а то и была меньшей – это обычное явление для войск Юго-Западного и Воронежского фронтов в феврале – марте 1943 года. Командующие фронтами прекрасно знали об этом, но планировали действия своих войск так, будто последние были укомплектованы по штатам или близко к ним. Между тем за плечами у войск обоих фронтов был длительный период наступательных действий практически без оперативных пауз (Юго-Западный фронт наступал с начала контрудара под Сталинградом, а Воронежский – с 12 – 13 января, проведя одну за другой три успешные наступательные операции – Острогожско-Россошанскую, Воронежско-Касторненскую и Белгородско-Харьковскую (операция «Звезда»)). Измотанность, усталость войск были в таких условиях вполне естественны. Но Н.Ф. Ватутин и Ф.И. Голиков учитывали это недостаточно. И виной тому, конечно же, их неверная оценка сил и намерений немцев. Командующие полагали, что с ослабленными, отступающими быстрыми темпами к Днепру немцами их ослабленные армии могут справиться.

Но что мешало пополнять армии, корпуса и дивизии людьми, техникой и вооружением? Пополнения, конечно, вливались, но были далеко недостаточны. Почему? Одной из причин и был как раз объективный фактор. Дело в том, что по мере быстрого наступления войск Красной Армии на южном крыле советско-германского фронта они всё более удалялись от своих баз снабжения. И происходило это в условиях довольно слабо развитой в этой части страны железнодорожной сети, которая к тому же очень часто уничтожалась и повреждалась отступающим противником. О состоянии же автомобильных дорог и говорить не приходится. Чаще всего они были очень далеки от того, что именуется терминами «шоссе» или «автострада». Если к этому присовокупить тяжёлые зимние условия с высоким снежным покровом, а затем наступающую весну с её распутицей, то станет ясно, что снабжать наступающие армии было очень сложно. Плечо подвоза автотранспортом от железнодорожных линий, на которые базировались Юго-Западный и Воронежский фронты, достигало порой 450 км [20; 147], [48; 95]. Автотранспорта и так не хватало, между тем его количество быстро уменьшалось из-за серьёзных поломок и бомбёжек вражеской авиации. В войска в крайне недостаточном количестве из-за транспортных проблем поступало всё: маршевое пополнение, новая и отремонтированная боевая техника, боеприпасы, горючее, продовольствие. И это были объективные трудности, с которыми командующим наступающих фронтов было очень трудно бороться. Но учитывать их при планировании наступлений было необходимо.