Трудно быть другом - [14]

Как-то вечером, когда давил подушку и слушал Высоцкого, в прихожей раздался звонок. И по звучанию его сразу понял: явилась не запылилась!

И конечно, в двери – Алиса Петровна. А следом прет мужик ростом с колокольню в хипповом клетчатом кепарике. И с двумя сумками – большая в руке, поменьше висит на плече.

Тогда Ромка еще не знал, что сумка поменьше называется кофр и в ней не зубная щетка с ночной пижамой и тапочками, а забита она разными фотоаппаратами, фотообъективами и другими примочками, без которых фотографу делать нечего.

– Ой, Ромочка, а у нас в доме пахнет чем-то вкусненьким! – Алиса повела по сторонам носиком, как будто сегодня утром они уже виделись. – Познакомься, Ромочка! Это мой очень хороший друг – Кирилл Николаевич. Он будет жить у нас.

– И как надолго задержится он?

– Ромочка, перестань! Кирилл Николаевич знаменитый фотограф.

– О-о-о, я вас понял! Алиса Петровна – бесплатная фотомодель!

Ромка мотанул к себе в «пещеру». На всяких «очень хороших друзей», прибывавших сюда с пышными букетами роз, с портфелями, чемоданами, ему глубоко наплевать. Испарялись они обычно через неделю-другую – больше не выдерживали. С Алисой Петровной не соскучишься!

Ромка продолжал жить своей обычной жизнью – школа, тренировки. Из графика тренировок его ничто не должно выбивать. Конечно, отметил, что «Инструкция…» выполняется от точки до точки, на остальное начхать. С Алисой почти не встречался. Когда наталкивались друг на друга, она тут же начинала лепетать, что не хочет умирать в одиночестве, и еще несла какую-то чушь. Все это он уже слышал много раз. И даже знал, из какой роли тот или иной монолог.

Но кое-что все-таки начинало удивлять. Заглянув в холодильник, он обнаружил, что тот забит до отказа жратвой, и очень приличной. Конечно, продуктами, что лежали в холодильнике, не пользовался. У Ромки там был свой, личный угол. И еще одно открытие сделал: гость взял на себя полностью готовку пищи. Алиса такой прозой всегда пренебрегала. Ну а другие, что возникали здесь порой, до таких подвигов, видимо, не успевали дозреть – сматывались!

С новым гостем Ромка почти не встречался. У него были длиннющие ноги пятидесятого размера. Точь-в-точь Циркуль. Так его и назвал.

Из комнаты, где проживали Циркуль и Алиса Петровна, никогда не доносилось ни шума, ни громких разговоров. За пару недель даже ни разу не грохнуло ничего на пол. Обычно к этому времени пребывания «гостя» по ночам вдруг начинали раздаваться крики и визги Алисы, громкое хлопанье дверей, всегда что-нибудь разбивалось.

И Ромка уже отметил: после такого звона-трезвона в квартире утром уже не было ни Алисы, ни гостя, только осколки на полу от тарелки или очередной вазы для цветов. Также об экс-пребывании «хорошего друга» напоминали забытые шлепанцы и зубная щетка. Зубные щетки Ромка безжалостно выбрасывал, а шлепанцы складывал в прихожей, где их накопилась уже приличная кучка. Они годились для сборищ «великих, но пока еще не признанных звезд кино и театра».

В конце третьей недели нахождения Циркуля в квартире Ромка, придя из школы, вдруг обнаружил, что в ванной и туалете полностью заменен кафель, и так классно сделано, что закачаешься. Плитка дорогущая – голубоватая с искорками. Ромка знает ей цену. Ведь он даже начал откладывать деньги на ремонт, но о такой дорогой и красивой даже не мог мечтать.

Вскоре возникла на кухне новенькая и симпатичная тумбочка. На ней красовалась деревянная штуковина, куда были вставлены несколько острых, сияющих сталью ножей.

Старая тумбочка, как бедная родственница, притулилась у стены, на нее, конечно, тошно смотреть: лет сто торчит на кухне.

Ромка начинал недоумевать: что за фокусы выкидывает Циркуль? Во имя чего? Удивить Алису? Ха! Так она эту тумбочку и кафель в упор не видит. Нет, тут что-то другое… Может, у него плоховато с жилой площадью и решил бросить якорь? Дядя Серега еще не был в курсе, что у Алисы возник такой необычный гость. Вот вернется из командировки и, конечно, растолкует Циркулю, что к чему.

Но обстановочка сама собой как-то неожиданно прояснилась. Ромка пришлепал из школы, закинул в дальний угол дивана рюкзак с учебниками, чтоб глаза не мозолил, врубил новые записи знаменитой корейской группы No Brain, от которой все балдеют (Барабан дал послушать). И в кухню прямым ходом пошлепал – «заморить червячка», как говорила бабушка.

На кухне пусто и чисто. Ромка уже привык, что Циркуль четко соблюдает «Инструкцию…». Даже из пепельницы выбрасывает окурки после Алисы Петровны – сам не курит.

Эту пепельницу еще дед привез то ли из Китая, то ли из Японии. Морская раковина розового цвета сидит на мраморной подставке, сделанной в виде ладони. Дед и отец не курили, это уже Алиса стала использовать раковину по полной программе и всегда оставляла в ней вонючие чинарики.

Ромка сразу увидел, что под пепельницей белеет листок бумаги. Он не любитель совать нос в чужие тайны, но тут понял, что записка эта и к нему имеет отношение. Иначе зачем она будет так вызывающе торчать на кухонном столе.

«Кирилушка! Я ужасная, мерзкая, но ничего не могу с собой поделать… Ты должен меня понять! Мои чувства к тебе иссякли, выдохлись. Мы должны расстаться, чтоб уже не мешать жить друг другу… Ты удивительно замечательный человек, Кирилушка, но сердцу не прикажешь… Прости меня и забудь, забудь… Мы не созданы друг для друга! Прости.