Трудная миссия - [8]

Сталин, покуривая трубку, неторопливо ходил по кабинету. В небольшой смежной комнате напротив входа располагалась переговорная. В ней стоял генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, заместитель начальника Генерального штаба. Постукивая рычагом телефона, он то и дело повторял:

— Алло! Алло!

Полное лицо генерала было красным, вспотевшим, и он вытирал его носовым платком.

Сталин остановился напротив нас и попросил генерала Голикова доложить о численном составе войск противника на мурманском направлении. Тот развернул на столе карту и, водя по ней указкой, сделал короткое, четкое сообщение.

— Так… Ясно… — проговорил Сталин. — А где находятся наши войска? спросил он Голикова.

— Этого я не знаю, товарищ Сталин. Мне сводку не докладывают.

Сталин повернулся ко мне:

— Ну, а что скажете вы, товарищ Харламов? Ведь моряки в первую очередь должны быть заинтересованы в положении дел под Мурманском.

По счастливому стечению обстоятельств я довольно подробно знал обстановку в этом районе. И в частности, состояние тех двух дивизий, которые сражались против корпуса Дитля. Дело в том, что часа за два до вызова к Наркому я разговаривал с командующим Северным флотом контр-адмиралом А. Г. Головко и с командующим 14-й армией генерал-лейтенантом В. А. Фроловым. Из этих бесед мне было известно, что войска армии ведут тяжелые бои, но удерживают рубежи обороны.

Я доложил Сталину о своем разговоре с командующими.

— А как вы с ними соединились?

— По обычному телефону.

— Вы убеждены, что разговаривали именно с Фроловым?

— Так точно, товарищ Сталин. Я знаком с ним лично и хорошо знаю его голос.

Действительно, с Валерианом Александровичем Фроловым я встречался неоднократно, в том числе на Севере во время инспекционных поездок. Это был еще сравнительно молодой, энергичный генерал. Плотный, невысокого роста, он производил впечатление знающего, толкового и распорядительного военачальника.

— А кто вас соединил? — продолжал допытываться Сталин.

— Начальник связи Военно-Морского Флота Гаврилов.

Не знаю почему, но у начальника Генштаба генерала армии Г. К. Жукова мой доклад вызвал скептическое отношение. Возможно, он располагал иными сведениями.

— Не может этого быть, товарищ Сталин. Адмирал что-то напутал.

— Я докладываю, что мне известно.

Возникла пауза. Генерал Ватутин продолжал твердить свое «Алло! Алло!», все время постукивая по рычагу телефона. Сталин молчал, снова прохаживаясь по кабинету.

Наконец генерал Ватутин, довольный, повернулся к нам.

Прикрывая ладонью трубку, он сообщил:

— На проводе командарм Фролов.

Георгий Константинович Жуков направился к переговорной, но Сталин остановил его взмахом руки.

— Не надо. Пусть товарищ Фролов докладывает, а Ватутин повторяет.

Все смолкли. Ватутин повторял то, что говорилось на другом конце провода. И тут стало очевидным: мое сообщение полностью совпадало с докладом, командующего 14-й армией. Да это было и неудивительно: за два часа после моего с ним разговора обстановка под Мурманском вряд ли могла резко измениться.

— Нет, товарищ Жуков, не адмирал, а кто-то другой напутал, — заключил Сталин.

Я рассказываю об этом эпизоде столь подробно вовсе не для того, чтобы тем самым подчеркнуть свою осведомленность. Не в том дело. Этот случай убедил меня, что в развернувшихся грандиозных событиях очень важно выработать гибкую систему управления войсками, и прежде всего обеспечить четкую работу связи, что нам всем — от наркома до рядового — предстояло еще многому учиться.

События последующих месяцев показали, что мы успешно справились с этой задачей.

2. МОСКВА — ЛОНДОН: ПЕРВЫЕ КОНТАКТЫ

Военно-дипломатическая служба, о которой пойдет далее речь, началась для меня совершенно неожиданно.

Дело в том, что 27 июня в Москву должна была прибыть английская военно-экономическая миссия. Ее возглавлял посол Стаффорд Криппс, возвращавшийся из Лондона, где он временно находился. Мне позвонил адмирал Н. Г. Кузнецов и сообщил, что я должен буду вместе с представителями Наркомата иностранных дел встретить миссию на Центральном аэродроме.

Бомбардировщик приземлился на поле, и из него вышли несколько сухопарых джентльменов. Среди них генерал-лейтенант М. Макфарлан и контр-адмирал Дж. Майлс. Собственно, этих-то двух военных я и должен был встретить и расквартировать.

Разместив гостей в одном из особняков, я вернулся к себе в штаб, как вдруг раздался телефонный звонок. Меня просили завтра же прибыть к наркому иностранных дел.

Признаться, я был удивлен этим вызовом. Зачем бы я мог понадобиться?

— Вам поручается вести переговоры с англичанами, — разъяснил мои недоумения народный комиссар, как только я прибыл к нему.

— По морской части?

— Нет, по всему кругу военных вопросов.

— Но ведь я не компетентен в общеармейских делах.

— Это не беда. У вас будут армейские консультанты.

Вот с этой-то беседы все и началось. Конечно, опыта в таких делах у меня не было. Да оно и понятно. Всю свою сознательную жизнь я готовил себя к роли строевого флотского командира. И сразу же, как началась война, стал мечтать о том, чтобы вернуться на один из флотов, чтобы командовать соединением боевых кораблей.