Трудная миссия - [5]
— Эх, шугануть бы их! — вырвалось у меня.
— Нельзя! Приказано не открывать огня.
Да, я знал об этом требовании. Но только здесь, на Балтике, понял до конца его истинное значение. Немцы шпионили за нашей базой, следили за передвижением кораблей.
Мы, конечно, держали в боевой готовности авиацию, поднимали в воздух истребители, но вынуждены были сдерживать свою злость и огня не открывать.
Потом до нас дошли сведения, что советские транспортные суда не возвращаются из Германии в положенный срок: фашистские власти под различными предлогами задерживали их в своих портах. И эти действия совершались в отношении государства, с которым Германия была связана пактом о ненападении.
Мы заканчивали инспектирование. Конечно, Балтийский флот накануне войны представлял собой внушительную силу.
В его составе находились надводные и подводные корабли новейшей постройки, мощная авиация и береговая артиллерия. Восхищение вызывали моряки-балтийцы, их высокие моральные качества. Все это так. Но наша комиссия, состоявшая из квалифицированных специалистов, не проходила мимо недостатков. Отмечалось, что на кораблях и в частях флота процесс замены старой техники на новую оставался незавершенным. Не хватало, в частности, радиолокационных и тральных средств, новых образцов зенитной артиллерии и минного оружия, пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков. Встречались факты благодушия и беспечности, низкой требовательности, особенно в боевой учебе. Понятно, что все эти недостатки, особенно в преддверии войны, представлялись нам серьезными. И мы стремились в ходе инспектирования устранять их. О выводах комиссии я доложил по ВЧ наркому ВМФ адмиралу Н. Г. Кузнецову. Хоть и без большого энтузиазма, он согласился с нашим мнением.
— Вот что, Николай Михайлович, — выслушав мой доклад, сказал адмирал Н. Г. Кузнецов, — инспектирование заканчивайте. Помогите-ка Военному совету, командирам и политработникам как можно быстрее устранить те недостатки, которые еще можно устранить. Обстоятельства этого требуют. Вы меня поняли?
Я, конечно, понял. Не вдаваясь в подробности, нарком подсказал единственно правильное решение, которое диктовалось обстоятельствами.
Разговор этот состоялся за несколько часов до начала войны. 22 июня в 2 часа с небольшим мне пришлось дать телеграмму в соединения, где работали представители нашей комиссии: «Инспекцию прекратить, включиться в работу по оказанию помощи командирам соединений и кораблей». Так, последние часы перед войной мы все были на боевых постах: кто на кораблях, а кто в береговых частях.
Вместе с командующим флотом вице-адмиралом В. Ф. Трибуцем и начальником штаба контр-адмиралом Ю. А. Пантелеевым я находился на ФКП, который размещался на окраине Таллина в полуподвале особняка, окруженного со всех сторон колючей проволокой. В большой комнате раздавались телефонные звонки — операторы принимали донесения. Все были заняты делом. Но у каждого из нас внутри все кипело: мы понимали, что вот-вот наступит грозный час, что мы станем свидетелями и участниками больших событий. Больших и для нас. И для страны. И для всего мира. Впрочем, как можно разделить эти понятия?
На ФКП флота обстановка вот уже несколько дней сохранялась напряженной. Запомнились, в частности, такие факты. Вечером 19 июня в штабе обсуждались последние разведданные. Суть их состояла в том, что наша разведка обнаружила в устье Финского залива два неопознанных корабля. Чем они занимались — выяснить не удалось. При мне руководитель разведотдела доложил начальнику штаба, что между финскими и немецкими портами и базами наблюдается необычайно оживленное движение кораблей и транспортов.
В тот же день все эти сведения были доложены в Главный морской штаб. Из Москвы последовал приказ: флоту перейти на готовность номер два.
На следующий день состоялось заседание Военного совета флота, на котором присутствовал и я. Обсуждался вопрос о возможных направлениях удара противника. Большинство выступавших были едины в том, что наиболее вероятным районом первого вражеского удара будет Либава (Лиепая).
Командир этой базы капитан 1 ранга М. С. Клевенский еще накануне получил приказ о переводе частей базы на готовность номер два. Такой же приказ от командующего округом получил и командир 67-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. А. Дедаев, который должен был взаимодействовать с Либавской базой и возглавить оборону города. Не исключалась также возможность активных действий крупных военноморских сил противника в устье Финского залива.
Сведения об агрессивных намерениях фашистской Германии продолжали поступать в штаб флота каждый час. А в ночь на 22 июня посты наблюдения и связи обнаружили, что немцы сбрасывают с самолетов мины в районе Кронштадта.
Командиры кораблей были немедленно оповещены об опасной зоне.
В. Ф. Трибуц доложил об этом наркому. Адмирал Н. Г. Кузнецов не колебался с ответом.
— Вышлите авиацию, — приказал он. — Вражеские самолеты в район створа кронштадтских маяков допускать нельзя!
Еще 21 июня немецкие корабли начали ставить мины в устье Финского залива на вероятных путях движения нашего флота. Позже на этих минах подорвется и затонет эсминец «Гневный», а крейсер «Максим Горький» получит серьезные повреждения.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.