Трудная миссия - [4]

Как сейчас помню первую встречу с Юмашевым. Ознакомившись с моим коротким послужным списком, он неожиданно спросил:

— Женат?

— Нет, — ответил я.

— Ну вот что. Обзаведетесь семьей или нет, раньше чем через три года по квартирному вопросу ко мне не обращайтесь. Сами понимаете, как сейчас с жильем…

Я обещал не обращаться.

— Теперь, — продолжал командир, — посмотрим, что вы за моряк.

Он нажал кнопку, и в дверях каюты появился старшина-каптенармус.

— Выделите командиру синий комбинезон. И толстую клеенчатую тетрадь.

— Есть.

Я вопросительно посмотрел на Юмашева.

— Комбинезон, — ответил он, — это понятно для чего.

А тетрадь — для записей. Даю вам один месяц, чтобы изучить корабль, все его механизмы и магистрали. Ровно через месяц проверю. В тетрадку занесете все необходимые данные.

И действительно, точно в указанный срок Юмашев вызвал меня к себе и устроил двухчасовой экзамен. Ответами он остался доволен.

И. С. Юмашев, на мой взгляд, был прирожденным руководителем. Нет, он не из тех, кто смотрит поверх голов подчиненных, кто любуется собой и упивается собственной властью. Иван Степанович умел пристально вглядываться в людей. В то время не хватало командных кадров. И Юмашев искал их среди флотской молодежи. И уж коли он поверил в человека, то опекал его, помогая советами, до тех пор, пока не убеждался, что ошибся или не ошибся в своем выборе. Но ошибался он редко. У него была острая наблюдательность, необыкновенное чутье на людей. Иван Степанович, если хотите, обладал талантом психолога.

Бывало, швартуется корабль — он вызывает меня на мостик.

— Представьте себе, что вы командир. Как бы вы поступили в данном случае? Какую команду бы отдали?

Я благодарен ему, что он, как говорили тогда у нас, «взял меня на прицел» и не жалел ни сил, ни времени, передавая мне свой опыт.

Вспоминается и такой случай. Как-то я прогуливался с девушкой по улицам Севастополя. И вдруг встречаю Юмашева, командира корабля.

— Куда идете? — спрашивает он. — Может быть, зайдете ко мне на чашку чая, если, конечно, свободны?

— Неудобно как-то, — отвечаю.

— Пустяки, идемте.

И вот мы дома у Юмашева. Уютная обстановка. Располагающий душевный разговор. А на другой день Иван Степанович одобрительно отозвался о моей подруге. Мне остается добавить, что его слова я воспринял как отцовское благословение…

Получилось так, что большую часть своей службы на флоте я так или иначе провел вместе с Юмашевым. Он был командиром эскадренного миноносца, я у него — старшим помощником. Потом он возглавил бригаду эсминцев, я стал командовать эсминцем «Дзержинский». Когда Юмашева назначили командиром бригады крейсеров, я опять очутился под его началом в качестве командира крейсера. Шли годы, и вот уже Юмашев начальник штаба Черноморского флота, а я — его заместитель. И наконец Юмашев стал командующим, а я заступил на его место.

В марте 1939 года И. С. Юмашев, как делегат XVIII партийного съезда, отбыл в Москву. А перед этим у нас готовился для дальнего перехода отряд тральщиков. Корабли должны были пройти через Средиземное и Красное моря, через Индийский океан и Японское море во Владивосток.

Уезжая на съезд, командующий приказал:

— Полностью выполните заявку отряда. Дайте все необходимое. Но не балуйте их. Без всяких там коврово-мебельных излишеств.

И вдруг как-то вечером Юмашев звонит из Москвы. Радостный, возбужденный.

— Покидаю я вас, Николай Михайлович. В случае чего не поминайте лихом.

— Новое назначение?

— Да. Отбываю на Тихоокеанский флот. Назначили командующим.

Конечно, мне жаль было расставаться с таким военачальником. Но что поделаешь! Я поздравил Ивана Степановича с новой должностью, пошутил, что море везде соленое, хотя прекрасно понимал, что ему трудно будет без Черного моря, где он провел почти всю сознательную жизнь.

— Да, и вот еще что, — продолжал он. — Отряд тральщиков снабдите всем необходимым. Как полагается. Не скупитесь.

— Выполню в точности ваш приказ: излишествами не баловать.

— Да нет. В приказ вносится поправка. Снабдите как полагается.

— Так ведь это приказ командующего Тихоокеанским флотом, а он у нас здесь не имеет силы, — засмеялся я.

— Ну, в общем, вы меня поняли.

— Понял, — говорю, — понял. Ваш флот молодой и отдаленный. Снабжать его всем необходимым не так легко. Сделаем все как следует.

Мы тепло простились с И. С. Юмашевым. И надолго.

Встретились уже летом 1945 года на Тихоокеанском флоте, где в составе группы адмиралов и офицеров Наркомата ВМФ мне пришлось проверять готовность кораблей и частей к предстоящим боевым действиям с Японией. Мы обнялись, как старые друзья. Иван Степанович хоть и поседел, но был таким же энергичным и волевым.

Но вернемся в Таллин, в грозное лето 1941-го. В первый же день, когда мы осматривали базу, услышали в воздухе гул. Гул тот был незнакомым, чужим, зловещим. И тут же два зелено-желтых самолета без опознавательных знаков вынырнули из-за облаков, обогнули порт и скрылись. С тяжелым, тревожным чувством мы смотрели им вслед.

— Немцы? — спросил я, хотя вопрос был излишним.

— Они, — ответил сопровождавший меня работник штаба флота. — Совсем обнаглели. Вот так каждый день. А то и по нескольку раз.