Трубадуры, труверы, миннезингеры - [42]
Религиозность Рютбёфа выразилась и в других его произведениях. Однако, если судить в общем, эти произведения нельзя отнести к разряду удачных. Исключения составляют только отдельные строфы, дышащие горячей верой, на которую сомненье не наложило ни одного пятна. Прислушайтесь к следующим стихам, в которых наш трувер воспевает Богородицу:
Мы не будем говорить здесь о драматических произведениях Рютбёфа: он — не драматург. Изобразив и личность поэта, и характер его поэзии, мы закончим настоящий очерк его завещанием, так называемым «Раскаянием Рютбёфа».
«Мне надо, — говорит Рютбёф, — покончить с рифмами». Он сокрушается о том, что, отдаваясь игре и другим развлечениям, забывал о псалмах и не служил как следует Богу. «Как осмелюсь я сказать на Страшном суде хоть слово, когда и сами праведные будут трепетать? Всю свою жизнь я наполнял свой желудок за счет других людей, жил на счет их существования. Хорошим юристом считается тот, который умеет лучше лгать, но если я скажу, что не обращался к покаянию по неведенью, эта отговорка не спасет меня». Бог даровал человеку чувство и знание, создал его по Своему подобию и пострадал за него. Человеку нетрудно распознать своего врага, который стремится завлечь его в темницу, откуда никто не выберется ни путем просьб, ни откупом, хотя бы сулил богатства. Поэта сокрушает то обстоятельство, что он творил волю своего тела, слагал рифмы и распевал их против одного, чтобы понравиться другому. Здоровья его сердцу не могут возвратить ни доктора, ни аптекари. Поэт знает только одну искусную даму-врача[100]. Такого искусного врача еще не было ни в Лионе, ни во Вьенне, ни во всем мире. Нет такой застарелой раны, которая не могла бы очиститься и закрыться, как только эта дама стала бы лечить ее. Она извлекла из позорной жизни блаженную египтянку и вручила ее Богу безупречной и чистой[101]. Конечно, она сжалится и над христианской душой поэта. Он полон думами о смерти, которая разит не только слабых, но и сильных. Как бы ни был силен человек, при наступлении ее он теряет почву под ногами. Когда тело погибнет, останется душа, и ей придется отдать отчет перед Богом во всем, что делал человек до самой своей смерти. Пора идти на покой, покинуть этот свет. Рютбёф выражает при этом надежду, что покаяние пришло еще не слишком поздно, что Господь помилует его.
Не без сожалений мы расстаемся с Рютбёфом, с этою прямой, искренней, честной личностью, с этим врагом всего ложного и дутого, врагом фарисейства в различных его проявлениях. Он дорог нам как верный друг просвещения, как друг всех оскорбляемых и унижаемых, знакомых с горечью нужды. Он прежде всего — сатирик, но про его сатиру можно сказать то же, что справедливо говорят про юмор Гоголя. Сквозь постоянный смех последнего проступают слезы над теми несовершенствами, которые он осмеивает. Сатира Рютбёфа не пропитана насквозь желчью, как сатира Ювенала. Читая сатирические произведения Рютбёфа, чувствуешь невольно, что их писала рука бесконечно любящего людей человека. Его многословные подчас тирады, его звонкий и выразительный стих, его бесчисленные, не передаваемые на наш родной язык каламбуры не заглушают от нас биения его любящего сердца. Строгий к другим за их неправду, Рютбёф был строг и к самому себе. Он ставил себе в своем завещании в большую вину то, что жил милостями других… Но мы хорошо знаем, что без этих милостей он умер бы с голоду.
Романы Круглого стола
В очерке, посвященном труверам и их поэзии, мы уже дали общую характеристику поэм бретонского цикла, иначе называемых романами Круглого стола. В настоящем очерке мы обратимся к более подробному их рассмотрению. В V веке Европа представляла своеобразное зрелище. В ней происходили почти непрерывные передвижения народов. Эти народы искали прочных мест для своей оседлости. Западная Римская империя умирала вполне естественной смертью, благодаря чему открывалась обширная территория для водворения на различных ее местах этих народностей.
Именно в это время, около половины V века, была занята варварами и Британия. Римское правительство было слишком слабо, чтобы помешать этому, оно даже отозвало свои легионы, защищающие Британию, и коренное население ее получило новых повелителей, среди которых преобладающими элементами были англы и саксы. Но утверждение в этой стране новых народностей не могло все-таки совершиться без борьбы коренного населения с пришлым, тем более что пришельцы не могли сразу же занять всей территории острова. Борьба эта была упорна и выдвинула из среды коренного населения многих героев.
