Тросовый талреп - [49]

Я посмотрел вниз, на изнасилованный склон горы и на грязное пятно, уплывающее по течению от устья бывшего ручья.

— Превосходно, — сказал я.

Джип с завываниями покатил вниз, по зигзагам. Мы прошлись по этим бесконечным сараям, следуя за потоком раздробленного камня, который падал через бортики, просеивался через решетки, промывался струями воды, пока не оказывался отсортированным по размерам и сложенным в гигантскую конусообразную груду. А уж отсюда судопогрузчик может засасывать камень и отправлять в трюмы судов.

Наконец мы выбрались из этого ада в серый свет пасмурного дня. В ушах у меня звенело. Чуть дальше в стороне я увидел пару длинных низких бараков.

— А там что? — спросил я.

Она быстро взглянула в указанном мной направлении.

— Хранилища. Ничего интересного.

Какой-то джип остановился рядом. На водителе была серебристая каска.

— Лизбет! — окликнул он.

— Это босс. Извините меня.

Она подарила мне еще одну ослепительно белую улыбку и умчалась, как газель. Вопреки ее мнению, хранилища представляли для меня чрезвычайный интерес. Я бочком двинулся к ближайшему из них, держа руки в карманах.

Барак был большим, и двери его оказались открытыми. Я увидел проход, ведущий к середине, — достаточно широкий, чтобы прошел грузоподъемник. Какой-то грузоподъемник как раз и работал там, поднимая поддон с мешками. Я небрежно побрел по проходу, насвистывая и пытаясь походить на любознательного туриста. По обе стороны от прохода пол был уставлен поддонами с листами стали, механизмами, мешками цемента и химикалиев. Никаких сорокапятигаллонных нефтяных бочек. Я помахал мужчине, сидевшему за рулем грузоподъемника. Он помахал мне в ответ. Дальние двери были открыты. Я вышел наружу, миновал пару больших цистерн с дизельным маслом и вошел во второй барак.

Он был в точности таким же, как и первый. Вплоть до грузоподъемника, работавшего в дальнем конце. Я медленно побрел через барак, изображая дотошного туриста.

Водитель грузоподъемника разговаривал с каким-то мужчиной. Оба сидели ко мне спиной. На обоих были желтые каски. Водитель кивнул собеседнику и начал разворачивать грузоподъемник. На стальных рогатинах лежал поддон с четырьмя сорокапятигаллонными бочками. Бочки были желтыми. Такими же желтыми, как та, что хранилась в сарае Дональда Стюарта. На них были по трафарету черной краской выведены цифры и буквы, наверное, те же самые, но на таком расстоянии я не мог разобрать.

Я продолжал шествовать лениво и небрежно. Ничего подозрительного, ничего для меня по-настоящему интересного. Просто Гарри Фрэзер на отдыхе совершает маленькую частную экскурсию в рамках основного турне. Грузоподъемник развернулся. И я замер.

Потому что водителем грузоподъемника оказался Дональд Стюарт.

Мне был знаком и сидевший рядом с ним. Массивное, загорелое лицо и никакой шеи. Приятель Лундгрена. Курт.

В течение какого-то мгновения никто из нас не двигался. Глаза Дональда под ободком желтой каски были узкими и черными. Я сказал:

— Доброе утро.

Эти слова глухо прозвучали в огромном бараке.

— Дави его, — спокойно посоветовал Курт.

Дональд молча кивнул. Его правая нога нажала на педаль. Грузоподъемник поехал прямо на меня.

Меня тесно окружали штабеля упаковочных коробок. За ними не укроешься. Поэтому я припустил что было духу, высматривая, куда бы нырнуть. Слышно было за спиной, как он орудует рычагами управления и рогатины с бочками поворачиваются, настигая меня все ближе и ближе. Я почувствовал сильный удар в левое бедро, упал на пол, перекатился и закричал от боли и страха. Рогатины снова приближались. Я пытался отползти в сторону, но моя левая нога омертвела и не слушалась. А рогатины сбросили на пол желтые бочки и стальные длинные острия нацелились прямо на меня. И тут вдруг Стюарт начал во что-то вглядываться. Во что-то сбоку от меня. Лицо его перекосилось. На полу — там, куда глядел с перекошенным лицом Стюарт, — расплывалась какая-то лужица. Двигатель грузоподъемника взвизгнул по-кошачьи. Вслед за визгом послышалась страшная ругань. Ругался почем зря Стюарт. Рогатины застыли в нескольких футах от меня. Я воспользовался передышкой и начал карабкаться на штабель каких-то ящиков. Левая нога все еще меня не слушалась, но я чувствовал, что кости целы.

Двери барака с грохотом захлопнулись. Это ушел Курт. Я увидел, что одна из желтых бочек, скатившихся с поддона, застряла под рогатинами. Стальное острие пропороло металл насквозь, и жидкость текла из бочки на бетонный пол. Если такая рогатина пронзает насквозь железную бочку, что же она проделала бы с моим туловищем?! Потом я вспомнил, что загадочная жидкость в бочке такого же цвета весьма жестоко обошлась с моим горлом, с кожей Джокки Салливана и с рыбой в Дэнмерри. Я принялся вытирать руки о свой плащ, не переставая наблюдать за Стюартом, у которого явно прибавилось причин расправиться со мной.

Но Стюарт сидел на своем грузоподъемнике бледный и неподвижный. Он был слишком потрясен случившимся.

Двери барака с шумом распахнулись, вошли, встревоженно переговариваясь, какие-то люди. Среди незнакомых мне голосов слышался голос Лизбет. Стюарт слез с грузоподъемника, подошел ко мне и громко спросил: