Тропы Песен - [67]
Марло, «Тамерлан Великий», Часть I[43].
Мы подходили к Персеполю в дождь. Кашкаиты промокли насквозь и казались счастливыми, животные тоже промокли; когда дождь прекратился, кочевники стряхнули воду с накидок и зашагали дальше танцующей походкой. Мы прошли мимо плодового сада, обнесенного глиняной стеной. После дождя в воздухе сильно пахло цветами апельсина.
Рядом со мной шагал юноша. Он обменялся быстрым взглядом с девушкой, ехавшей позади матери на верблюде, но верблюд шел быстрее нас.
Не доходя пяти километров до Персеполя, мы поравнялись с какими-то огромными куполообразными шатрами, которые как раз возводили рабочие: сюда Шах-ин-Шах позвал всякий царственный сброд на свою июньскую коронацию. Шатры для него были разработаны фирмой французских декораторов «Янсен».
Кто-то что-то кричал по-французски.
Я пытался разговорить юношу-кашкаита, чтобы он что-то сказал про эти шатры или хотя бы поглядел на них. Но он только пожал плечами и отвернулся — и мы продолжали идти к Персеполю.
Проходя по Персеполю, я смотрел на желобчатые колонны, на портики, на львов, быков и грифонов; на гладкую, почти металлическую отделку камня, на бесконечные строки надписей, кричащих о мании величия: «Я… я… я… Царь… Царь… сжег… убил… пленил…»
Мои симпатии были на стороне Александра, который сжег этот город.
Я снова попытался уговорить юношу-кашкаита поглядеть на эти руины. Он снова пожал плечами. Ему было все равно, что Персеполь, что рухнувший спичечный домик, — и мы продолжали идти дальше, в горы.
Пирамиды, арки, обелиски были всего лишь вопиющими знаками тщеславия, преступной дикостью громад древнего великодушия.
Сэр Томас Браун, «Гидриотафия»
Франко С., вернувшись из Ирана в первый раз после падения шаха, говорит, что, среди прочих побочных эффектов переворота Хомейни, кашкаиты снова обрели силу и подвижность.
Традиция бивачных костров противостоит традиции пирамид.
Мартин Бубер, «Моисей»
Прежде чем выступать перед толпами на нюрнберских сходках, фюрер вначале собеседовал сам с собою в подземном бункере, устроенном по образцу Большой Пирамиды.
— Гляди! Я нарисовал череп на вершине пирамиды.
— А почему ты это нарисовал, Седиг?
— Мне нравится рисовать страшилки.
— А что этот череп делает на пирамиде?
— Там похоронен великан, а это его череп торчит.
— Тебе нравится этот великан?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он ест людей.
Из разговора с восьмилетним Седигом эль Фадилем эль Махди
Ужас Яхве перед тесаными сооружениями: «Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных. Ибо, как скоро наложишь на них тесло свое, то осквернишь их».
Исход, 20:25
«…и никто не знает места погребения его даже до сего дня» [44].
Второзаконие, 34:6
Перед заходом луны в последний раз воет собака, потом настает тишина. Пламя костра трепещет, и стражник зевает. Очень дряхлый человек тихо проходит мимо шатров, ощупывая землю перед собой посохом, чтобы нечаянно не споткнуться об веревки от шатров. Он уходит вдаль. Его народ совершает переход к землям с более сочной травой. А у Моисея назначено свидание с шакалами и грифами.
Помпей в Иерусалиме, войдя в Храм, повелел, чтобы ему показали Святая Святых, и был очень удивлен, оказавшись в пустой комнате.
Геродот рассказывает о том, как греки, приплывшие в Египет и увидевшие рукотворные горы из известняка, назвали их пирамидами — из-за сходства с пшеничными пирожками похожей формы, какие продавались на уличных лотках. Еще он замечает, что среди местных жителей сохранилась память о времени их сооружения как о чем-то ужасном, и потому они даже не в силах заставить себя выговорить имена царей-строителей, Хеопса и Хефрена, и называют их «пирамидами пастуха Филитиса, который в те времена пас свои стада в этих местах» [45].
Каменная кладка: да человеческих ли то рук дело?… я содрогаюсь при мысли о египетских фараонах.
Герман Мелвилл, «Дневник путешествия в Европу и Левант»
Ряды унылых глиняных арок. Помет летучих мышей. На стропилах — осиные гнезда. Лучи солнечного света падают на тростниковые подстилки, как лучи от увеличительного стекла.
Марабут оторвался от своих молитв, чтобы задать мне пару вопросов.
— Правда, что есть такой народ — «американцы»? — спросил он.
— Правда.
— Говорят, они побывали на Луне.
— Это так.
— Они — богохульники.
Очень краткая История Небоскреба:
Все знают, что Вавилонская башня замышлялась как выпад против Небес. Чиновники, отвечавшие за ее возведение, были малочисленны; рабочая сила была неисчислима: и вот, для того, чтобы команды не понимались превратно, от всех работников требовали говорить на одном языке.
Мало-помалу, по мере того, как ряды кладки ложились одна на другую, Высшие Власти начали тревожиться, не бессмысленна ли сама мысль о войне против Небес: а вдруг никакого Бога на Небесах вовсе нет? На чрезвычайной сессии Центрального Комитета было решено запустить в небо исследовательскую ракету. Одновременным запуском ввысь взлетело сразу несколько реактивных снарядов; а когда они возвратились на Землю, обагренные кровью, то послужили доказательством того, что Бог все-таки существует, и что Он все-таки смертен. И власти постановили продолжить строительство Башни.
