Тропою тайн - [129]

Но кто она теперь? Скайлер или Бетани? О Боже…

— Скайлер, дорогая, позволь мне объяснить… — прозвучал голос матери.

Скайлер высвободилась из надежных объятий Тони и обернулась.

Кейт стояла неподалеку, опираясь на трость, и на ее лице застыло выражение, какого прежде Скайлер никогда не видела. Казалось, отчаявшаяся Кейт цепляется за соломинку. Не в силах выдержать ее обжигающий взгляд, Скайлер посмотрела на отца. Тот сидел поодаль, закрыв лицо ладонями.

Ошеломленная предательством родителей, Скайлер снова уставилась на мать. На лице Кейт не дрогнул ни один мускул; она даже не стерла слезу, медленно сползающую по щеке.

— Ты лгала мне. Все это время ты знала, что меня не бросили, — тихо, но убийственно холодно проговорила Скайлер.

— Нет, не все время. Когда мы привезли тебя домой, мы знали только то, что нам сказали. И лишь потом я прочла в газете, что твоя… твоя мать… — Кейт осеклась и глубоко, прерывисто вздохнула. — О Скай, я понимаю, нам с папой нечем оправдать то, что мы не решили все сразу, когда догадались, в чем дело… но мы… нам была невыносима мысль о том, что мы тебя потеряем. Поверь мне, я…

— С какой стати я должна верить тебе? Даже когда я попросила у тебя помощи, чтобы вернуть Элизу, ты солгала мне. Ты отказала мне, объяснив, что делаешь это из-за Элли, но умолчала о главном. Вы с папой… просто оберегали самих себя!

— Дорогая… — Голос Кейт дрогнул. — Мы оберегали тебя.

— И это вы называете стремлением оберегать меня? То, что вы обрушили на меня правду на виду у всех? Почему же вы тогда не опубликовали мою историю в «Таймс»? — Скайлер горько рассмеялась.

Кейт мертвенно побледнела.

— Прости… я не предполагала, что ты обо всем узнаешь таким образом. Я сожалею о случившемся больше, чем тебе кажется. Что бы ты ни думала обо мне, поверь: я люблю тебя. Я твоя мать.

Но матерью Скайлер была не Кейт, а Элли.

Скайлер вдруг поняла, что оказалась в ловушке. И никто не слышит ее призывы о помощи.

— Я должна уйти отсюда, — громко сказала она.

Но прежде чем Скайлер сделала несколько шагов, ее догнала Верна, крепко схватила за локоть и отвела в сторону.

— Судья дает нам отсрочку, хотя и говорит, что ничего подобного в его практике не встречалось. У нас есть время. Новое заседание назначено на утро пятницы. — Верна говорила спокойно, но при этом нервно теребила ожерелье.

— На утро пятницы, — повторила Скайлер.

Адвокат вцепилась в ее руку.

— Поезжайте домой, хорошенько выспитесь, подумайте обо всем. И я сделаю то же самое. — Верна провела ладонью по лбу и тяжело вздохнула.

К Скайлер приблизилась Микки:

— Если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. — Подруга выглядела такой ошарашенной, что, обнимая ее, Скайлер не знала, кто кого утешает.

— Микки, все это бессмысленно, — сдавленно всхлипнула она. — Если я сейчас же не уйду отсюда, то взорвусь. Я хочу немного побыть одна, подумать…

Но, уже выходя из зала суда, Скайлер осознала, что остаться в одиночестве ей не удастся. Тони молча шел рядом с ней по коридору к лифтам.

Вдохнуть осенний воздух было так же приятно, как нырнуть в прохладную, чистую воду. Скайлер задрожала, жалея, что не надела жакет. Теперь она о многом жалела — и больше всего о том, что не познакомилась с родной матерью иначе. В голове у нее всплыла старая китайская пословица: «Бойтесь желаний — они сбываются».

— Пойдем куда-нибудь и поговорим, — предложил Тони.

— Тони, не знаю, сумею ли я…

Но Тони крепко сжал руку Скайлер и пристально посмотрел ей в глаза.

— Доверься мне, — попросил он.

Скайлер слабо улыбнулась:

— А разве у меня есть выбор?

— Нет, если тебе небезразлична судьба нашего ребенка.

Скайлер не поняла, что он хотел этим сказать, но кивнула. Она слишком устала, чтобы спорить. Только когда они прошли полквартала и свернули за угол, Скайлер спросила:

— Куда мы идем?

— В Чайнатаун. Я знаю одно местечко, где мы не встретим знакомых.

Скайлер молча кивнула и с удивлением ощутила голод.

Идти пришлось не больше пяти минут, но Скайлер, ослабевшая от потрясения, чуть не падала к тому времени, как они добрались до Мотт-стрит. Внезапно она заметила, что их окружают в основном выходцы из Азии, голоса которых сливались в неясный шум. Тони оттащил Скайлер в сторону от тележки, которую вез мужчина в грязном белом фартуке. Наконец Тони остановился перед витриной — узкой и неприметной. К запотевшему окну было приклеено пожелтевшее от времени меню на китайском. Тони открыл дверь и повел Скайлер за собой.

Крохотный ресторанчик был переполнен, все стулья и отдельные кабинеты оказались занятыми, повсюду Скайлер окружали азиатские лица. Но хозяин, старый китаец, узнал Тони и каким-то чудом нашел для них отдельный кабинет. Скайлер рухнула на потертую банкетку.

— Здесь готовят отличные пельмени с креветками, — сообщил Тони, когда перед ними положили меню. Скайлер кивнула. — Хочешь поговорить?

От горького смеха у Скайлер сжалось горло.

— А что здесь скажешь? Похоже, теперь у меня две семьи. Осталось лишь выяснить, где мое место.

— Да, запутанное дело, — добродушно согласился Тони. Именно за это Скайлер и любила его: события, ошеломлявшие других, он принимал как должное. Наверное, потому, что служил в полиции. Патрулируя улицы, Тони за день столько раз сталкивался со злом, сколько другим не случается за всю жизнь.