Тропою исканий - [24]

С этого дня мы занялись ловлей уток, и довольно успешно. Появилась у нас жареная утятина. Жарили мы их в золе костра.

После того как утка общипана и выпотрошена, мы ее всю облепляли глиной, так она и жарилась, зарытая в горячую золу. Кушанье получается превосходное. Оно всегда нас заставляло воображать себя охотниками, или путешественниками, или первобытными людьми…

Веселье весельем, а коконов все нет.

4 августа

Поздно вечером приехал Яков Дмитриевич. Мы показали ему кокон и спросили его мнение относительно остановившейся завивки коконов. Но из-за того, что наступила ночь, он предложил отложить этот вопрос на завтра.

5 августа

Утром мы приступили к подробному осмотру гусениц. Было взято 5 гусениц с различных березок. Осмотрев их, наш руководитель сказал: «Массовая завивка уже скоро должна начаться, а разведчики (так называют первых гусениц, начавших завивку коконов) уже должны быть. Пойдемте-ка и посмотрим повнимательней, может быть, и обнаружим что-нибудь».

И действительно, он во многих местах находил коконы. «Посмотрите: вон там, на верхушке, листья в комок свернуты», — слышались иногда его слова. Мы взбирались по лесенке и находили в этом месте кокон. Так мы собрали 28 коконов. Мы ликовали, но старались не показывать вида: сами-то не могли найти.

Вечером Яков Дмитриевич уехал в город, наказав нам быть внимательней при сборе коконов и пообещав приехать через три дня.

9 августа

Все последующие дни мы искали коконы и брали на примету всех гусениц, начавших завивку. Володя даже попытался на каждую веточку с такой гусеницей привешивать бирочку. Однако ему скоро пришлось отказаться от этой затеи, так как часто гусеница меняла место и бирочка оказывалась на пустом месте. Да и не до этого ему было: мы были сейчас заняты по горло работой. Приходилось искать коконы, обрезать их с веток, пересаживать беспокойных гусениц с объеденных веточек на облиственные. К тому же среди гусениц были поврежденные осами. Мы решили выделить для них три отдельных дерева, с тем чтобы отделить коконы, завитые этими гусеницами, от остальных.

К нам часто наведывались колхозники, оказавшиеся большими любителями шелководства. Беседа с ними также занимала много времени. А ведь нам скоро уезжать.

10 августа

Сегодня к нашей палатке подошла грузовая автомашина. Не успели мы понять, что это значит, как из кабины вышел Яков Дмитриевич. Оказывается, он привез операторов кинохроники. Приезжие долго ходили по лугу, выбирая подходящую для съемки точку, а мы тем временем, чтобы не мешать им, занялись шелкопрядами.

Мы показали нашему руководителю все собранные коконы. Их было около тысячи двухсот. Гусениц оставалось все меньше и меньше, да и из них многие приступали к завивке коконов.

Отъезд, намеченный на сегодня, пришлось отложить: во-первых, не все гусеницы завили коконы, во-вторых, завтра начиналась киносъемка.

12 августа

Нас разбудил шум автомобильного мотора — это приехала кинохроника. Сегодня они снимали заключительные кадры. Вслед за ними уезжаем и мы.

Да, как ни печально, но мы уезжаем. Часов в шесть вечера прибыл за нами грузовик. Из него высыпали наши гости — почти все члены юннатского кружка. То-то было для нас радости! Мы, захлебываясь, рассказывали о своих успехах, с гордостью показывали коконы.

Наконец все собрано. Опять встал вопрос: как быть с коконами? Не везти же их в машине, которая на плохой дороге не то что из коконов — из человека душу вытрясет! И мы решили нести их на руках, благо помощников у нас сегодня было много…

Грузовик тронулся. Вслед за ним двинулись мы. Прощай, луг! Прощайте, березки! До следующего лета!

ЖУРНАЛ „ПИОНЕР“

Еще на шелкоферме я приметил, как Алик Веденин и Гася Прокошев что-то пишут в клеенчатой общей тетради. Это был не дневник — для него у нас заведен специальный «гроссбух», да и вел его один Гася. А в тетради они писали что-то вдвоем.

Я, как бы между прочим, спросил у них, что они пишут. Засмущавшись, они показали мне рукопись. Да, это был не дневник. То, что Гася отмечал в дневнике, они записывали в художественной форме. Мне понравилось их произведение. В свою тайну ребята посвятили также Колю Смирнова — ученика того же класса. Коля нарисовал гусеницу, бабочку и кокон. Все это вместе с рукописью было направлено в журнал «Пионер». Вот почему и ходили с таинственным видом наши «писатели».

И вдруг в ноябре пришел журнал с их статьей! Это было действительно неожиданно для всех!

Статья заняла несколько страниц и была хорошо оформлена. Вот что написал в предисловии к ней писатель Дорохов:

«Когда-то шелководство было развито только в теплых странах: Индии, Южном Китае, Туркмении, Узбекистане, Японии. Тутовый шелкопряд не признает другой пищи, кроме нежных листьев шелковицы — тутового дерева, а тутовое дерево растет там, где тепло.

У нас, в Советской стране, научились выкармливать тутового шелкопряда севернее: в Закавказье, на Кубани, в южной части Украины. Дальше к северу шелковица пока не растет, а значит, не может жить и тутовый шелкопряд.

Но есть другой шелкопряд — дубовый. Он дает прочный и красивый шелк. Если разводить дубового шелкопряда, шелководство продвинется на тысячи километров к северу, его границей будет граница дубовых лесов.