Тропою Данте - [54]

Так из ее движений родились,

Глазами в дух войдя, мои; к светилу

Не по-людски глаза мои взнеслись…

И вдруг сиянье дня усугубилось,

Как если бы второе солнце нам

Велением Могущего явилось.

А Беатриче к вечным высотам

Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре,

Я устремил глаза к ее глазам.[60]

На короткое время Странник увидел глазами Беатриче «свет» высшего сознания — как Нэнси во второй главе видела глазами монаха и Том видел глазами старого мудреца в храме майя.

Здесь Беатриче научила его азам созерцания, тому, как фокусировать сознание на духовном уровне, другими словами — глядеть на свет озарения, которым мы способны «видеть» аспекты реальности, не очень легко заметные в повседневной жизни. Странник способен сделать это, но он не смог удержать взгляд надолго и объяснить, что именно он пережил.

Созерцательное состояние сознания по мере развития воспринимает реальность на все более тонком уровне, и воображение — образосозидающая функция сознания — создает образы этого тонкого восприятия. Одно из тончайших восприятий — постижение жизненной энергии, которая пропитывает всю действительность, и это та энергия, которая, как правило, представляется в воображении в виде ощущения света. Мировое духовное искусство изобилует образами нимбов, света, излучаемого глазами, света, окружающего тело, света, испускаемого ладонями. Все это образы переживания внутреннего света — света, в который смотрели Странник и Беатриче.

НЕВЫРАЗИМАЯ ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ

В заключении первого опыта озарения Странник почувствовал, что его втянуло в свет, и спросил: «Какая часть меня поднялась?» Очень похожая растерянная реакция есть во Втором послании Павла к Коринфянам (12:3–4), выражающая его опыт обращения: «И знаю о таком человеке ([только] не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать».

Ощущение восхождения к свету, опять-таки, является универсальным образом духовной и религиозной живописи, а также тем чувством! о котором сообщают те, у кого был мистический опыт. Это наглядная иллюстрация опыта подъема на более высокий уровень сознания.

В ответ Беатриче говорит Страннику:

Не на земле ты, как считал превратно,

Но молния, покинув свой предел,

Не мчится так, как ты к нему обратно.[61]

Она предлагает большее, нежели метафорическое объяснение его опыта. Свет естественным образом нисходит с неба, и сознание, освобожденное от рациональных мыслей, естественным образом восходит к духовному свету.

Рассказывая дальше о последствиях этого переживания, Странник говорит:

Я видел — солнцем загорелись дали

Так мощно, что ни ливень, ни поток

Таких озер вовек не расстилали.

Звук был так нов, и свет был так широк,

Что я горел постигнуть их начало;

Столь острый пыл вовек меня не жег.

Та, что во мне, как я в себе, читала, —

Чтоб мне в моем смятении — помочь,

Скорей, чем я спросил, уста разъяла

И начала…[62]

ЖЕЛАНИЕ БОЛЬШЕГО

Странник рано отведал духовного измерения реальности и был очень взволнован тем, что испытал. Он хочет понять это и узнать об этом больше, но он пытается делать это с помощью рационального разума, который, как его учитель, его разум мудрости Беатриче напоминает ему, не ведет к духовной мудрости:

…Ты должен превозмочь

Неверный домысл; то, что непонятно,

Ты понял бы, его отбросив прочь.[63]

Она знает, как знают мистики, которые воспевали это в стихах и песнях, что смысл — в самом переживании. Пытаясь анализировать и объяснять его, несмотря на вполне естественное побуждение для тех, кто еще не сформировал доверительные отношения с силой разума мудрости, значит возвращать внимание к собственной личности, к нашей обычной психической деятельности, а не к глубинной реальности, к которой приводит нас этот опыт.

Однако это не значит, что мы не можем вовлечься в процесс воссоздания и лучшего понимания того, что мы испытали. На самом деле это не только то, что мы обязаны делать, но также то, что мы естественным образом стремимся делать, уже однажды вкусив особого рода блаженство, которое нам дали моменты озарения. Один из наших учеников, Эндрю, описал момент озарения, который стал началом на его пути духовного исследования:

В тридцать один год я ощутил полное опустошение в душе. У меня была прекрасная работа и прекрасная семья, но в душе, в самоощущении, я был опустошен. А затем случилось нечто, изменившее все.

Мы проводили отпуск в горах Адирондак. Арендовали каноэ и плавали по озеру Джордж. Внезапно потемнело, поднялся ветер, гром и молния обрушились на нас. На озере поднялись волны и перевернули наше каноэ.

Нас выбросило в воду вместе с двумя нашими маленькими детьми. Мы с женой подхватили их и отчаянно поплыли к берегу. Кошмар продолжался. Молния ударила в деревья, которые загорелись прямо у нас над головой, и горящие ветки деревьев стали падать на нас. Нам некуда было податься. Внезапно я понял, что мы скоро умрем.

Нам угрожала смерть. Страх пробирал до костей. Я чувствовал его всем телом. Я смотрел на свою семью в абсолютной уверенности, что нам осталось жить лишь несколько секунд. Наше время истекло. В это мгновение что-то глубоко-глубоко во мне вышло на волю, и меня охватило блаженство. Блаженство горело в моих глазах и в каждой поре моей кожи. Я кончился. Я наслаждался любовью ко всем.