Тропою архаров - [35]

Целый день сегодня идем вниз по реке, и чем ниже – тем становится теплее. Блаженство. Можно почти весь день идти в одной рубашке, не то что в последние дни, когда чуть солнце спрячется за горы, так уже никак до следующего утра согреться не можешь.

Наконец, спустились до высоты около 4000 метров . Кругом опять знакомые памирские картины: широкие террасы, покрытые терескеном.

Чем дальше вниз по долине, тем с большей тревогой следил я за рекой: она быстро разрасталась и примерно километров за десять до остановки,- а остановились мы у устья Зулумарта, притока Баляндкиика,- стала такой многоводной, что перейти через нее вброд с ишаками стало явно невозможно.

Недалеко от устья реки Зулумарт на другом берегу мы увидели медведицу с медвежонком. Она неторопливо шла, а рядом с ней, как шарик, катился медвежонок. Медведица пыталась перейти на нашу сторону, и ее быстро понесло течение, но на середине реки она повернула назад, обнаружив, что медвежонок не поплыл за нею. Олег бросился в погоню. Задыхаясь, он бежал по этой стороне реки, медведица двигалась по той стороне. Так как они быстро удалялись вниз, мы остановились на берегу Зулумарта.

Казалось, эта погоня безнадежна.

Место для лагеря выбрали очень хорошее. Поставили палатки у подножия небольших скал на берегу крошечного мелкого озерка. Кругом, вдоль озерка и по Зулумарту, идут полоски хороших лужков, есть чем покормить наших ишаков. За нами узкое ущелье Зулумарта, перед нами широкая долина нижнего течения Баляндкиика.

Когда мы развьючились, явился Олег. Оказывается, он все-таки убил медведицу выстрелом через реку. Олег захотел переправляться вброд, но я как начальник экспедиции категорически запретил. Олег заявил, что он, как зоолог, не может бросить шкуру и череп медведя, потому что из этого района в Зоологическом институте нет никаких материалов по медведям. Я ответил, что даже за все сокровища Голконды никто не пойдет на тот берег, так как это равносильно самоубийству. Разыгралась сцена. Я не пускал, он настаивал, а я знал, что перейти Баляндкиик здесь ни пешком, ни верхом на Партнере нельзя.

Наконец, договорились, что он утром выедет вверх по реке и перейдет ее по броду, который мы видели километрах в десяти. Во время спора я сильно переволновался, и мне так и чудилось, что из-за черепа этого проклятого медведя мы не все вернемся из маршрута.

Целый день мы следим за небом. Мы опасаемся нападения с воздуха на труп медведя; проклятые грифы могут расклевать шкуру, испортить череп. Но почему-то грифы так и не появляются. Странно даже как-то: медведь лежит на видном месте, а грифов нет.

Неясно, как же грифы отыскивают свою добычу? Что тут играет роль – зрение? А, может быть, и слух? Я определенно знаю, что в ряде случаев грифы появляются на звуковые сигналы, например на выстрел охотника. Когда я участвовал с пограничниками в охоте на архаров, грифы прилетали минут через пятнадцать-двадцать после выстрелов, хотя в поле зрения их до этого не было.

29 июня.

Сегодня наши ушли рано. Проснувшись утром, я видел, как Олег взгромоздился на Партнера, а Тадик торжественно уселся на ишака.

Мы с Аркадием с утра занимались описанием лугов и степей. Брали пробные укосы с метровых площадок, чтобы определить, какую поедаемую массу для скота можно получить с одного гектара таких пастбищ. Собирали растения.

Работая, мы следили за противоположным берегом реки и за небом. Оно было безоблачно и совершенно безопасно. Ни одна пара черных крыльев там не патрулировала.

Среди дня мы увидели, как на том берегу появились две конные фигуры. Они двигались по самому берегу, а затем повернули в камни, туда, где лежала убитая медведица.

Мы работали и вечером. Если днем через Зулумарт можно переправиться с трудом, прыгая с камня на камень, то перебраться вечером нечего и думать. Зима была снежной, сейчас стоят жаркие дни и снега тают. Вечером начинается какое-то водяное безумие. Ярко-желтая вода заливает все, скрываются камни в русле и все луга по берегам. На месте небольшого ручейка в неистовом реве, в желтой пене с гулом, несется большая река. Над ней на два-три метра взлетают брызги и стоит такой грохот, что не слышно, как ревет ишак, привязанный в пяти метрах.

Олег и Тадик вернулись только на следующий день; им пришлось ночевать у переправы, так как вечером на Баляндкиике вода поднялась необычайно высоко. На ночевке жарили медвежьи шашлыки и мёрзли, а сегодня вернулись днем усталые и довольные.

Я сказал, что ввиду крайне важных событий разрешаю использовать часть неприкосновенного запаса – вскрыть бидончик, сделав в нем гвоздем маленькую дырку, и начислить каждому по стаканчику. Но они меня удивили.

– Знаешь что,- сказали они,- так замаялись, что даже не хочется.

Тут можно было только пожать плечами.

Они рассказали, что когда подходили к убитой медведице, медвежонок сидел подле нее. Он подпустил их довольно близко, дал себя снять (снимок, как всегда в таких случаях, конечно, не вышел). Когда же они стали приближаться вплотную, он сначала прятался за медведицу, а потом удрал с такой скоростью, что поймать его было невозможно.