Тропа Журавушки - [38]
— Цинни, — сказал папа, — когда мы вернемся домой, нам надо будет поговорить...
— Когда же мы пойдем, когда же мы наконец пойдем? — заныл Сэм.
* * *
Когда машина отъехала, я вошла в спальню дяди Нэта.
— Сегодня я твоя сиделка. Тебе крупно повезло.
— Это точно.
Внизу зазвонил телефон.
— Сейчас вернусь.
— И с места не двинусь, — пробормотал дядя.
— Это мы еще посмотрим.
* * *
Звонила мама Джейка. Она хотела узнать, не заходил ли к нам ее сын. Я ответила отрицательно, и она спросила:
— Это точно... прости?..
— Цинни. На все сто. Здесь только дядя Нэт и я.
— Этот мальчишка меня в гроб загонит. Он наказан, я запретила ему выходить из дому — только на работу и обратно. Вчера он не явился ночевать, а миссис Флинт только что звонила, он и в магазин не пришел. Все. Я звоню шерифу. Так он точно не у вас?
— Точно. Дома только мы с дядей. Но с Джейком ведь ничего не могло случиться, правда? — сказала я.
— Не знаю уж, что и думать. Увидишь его — скажи, чтобы отправлялся прямиком на работу. И еще...
— Что?
— Передай, что нам с ним предстоит серьезный разговор.
* * *
Я достала из шкафа медальон, который нашла в шкатулке дяди Нэта, и пошла в амбар. Я видела там старую уздечку, может, отыщется и седло. Седла не нашлось. Я подвела Иву к дому и привязала к перилам крыльца.
— Пора вставать, дядя Нэт. Едем кататься.
— Как думаешь, инвалиду позволительны скачки?
— Ты просил взять тебя на тропу. Его глаза расширились.
— Я видела ее, — произнесла я. — Я встретила там тетю Джесси. — Надо было бы рассказать ему и про хижину, но я не решилась.
— Проклятье! — Он свесил ноги с постели и попытался встать. — Чертовы ноги!
Я начала жалеть, что все это затеяла.
— Знаешь, ничего не выйдет. У тебя не получится...
— Еще как получится! Я должен ее увидеть!
— Как же твоя нога...
— Что делать, тыковка. Как-нибудь справимся!
Я помогла ему подняться. Шаг за шагом мы выбрались на крыльцо. Чуть ли не каждые два метра дядя Нэт, тяжело дыша, прислонялся к стене.
— Сердце так и скачет, — сказал он. — Эй, где ты раздобыла лошадь? Ты же не думаешь усадить меня на нее, а?
Это было нелегко, но Ива терпеливо и послушно ждала, пока я помогала дяде Нэту вскарабкаться ей на спину. Затем я села сзади.
— А как же седло? — спросил он.
— Зачем нам седло, когда есть уздечка!
— Ну ладно, — сказал он. — Поехали...
41. Поехали
У берега ручья я развернулась и направила Иву к тропе.
— Ты везешь меня в холмы? Прямо в лес?
— Там я видела тетю Джесси, туда мы и поскачем.
— Ну ладно, — сказал он, — ишь, раскомандовалась.
По тропе, вверх, вверх, тяжелые тучи над головой.
От тряски дядя постепенно сползал к самой гриве, и мне пришлось поддерживать его, чтобы он не упал. Он отказался расстаться с палкой, и она то и дело била меня по ноге.
— Может, выбросишь ее? — предложила я.
— Ни за что. Вдруг пригодится? (Палка царапнула мне ногу. ) Ну ничего себе, да ты расчистила всю эту чертову дорогу. Зачем вот только? Куда она ведет?
— Ты сам прекрасно знаешь.
— Молчи.
— Ты был здесь сотню раз.
— Не здесь, — сказал он. — Не на этой тропе. Рядом с тайником, в котором лежал медальон, я натянула поводья.
— Видишь камень? Ни за что не угадаешь, что я под ним нашла.
— Мне и гадать не надо.
— Ты знаешь? Но откуда? Он указал палкой на камень.
— Там была эта штуковина, вроде монеты.
— Откуда она там взялась? Кто положил ее туда? Ты знаешь?
Дядя Нэт повернул шею и внимательно посмотрел на меня.
— Тыковка, ты что, смеешься надо мной? Ты ее туда и положила.
По спине прошла ледяная дрожь.
— Когда? Когда я успела? Зачем? Почему? И...
— Не тарахти, — сказал он. — Сколько вопросов сразу. Ты что, забыла, как спрятала ее? Как до смерти нас всех перепугала?
...Я бегу, бегу. Мне совсем мало лет. Что-то зажато в моей руке. Что-то холодит ладонь. Роза лежала в ящике...
— Тыковка? — Голос дяди Нэта. — Ты помнишь?
...Я прикасаюсь к ладошке Розы и замечаю кожаный мешочек. А в нем медальон. Кукольная рука, вовсе не рука Розы... Я хватаю мешочек и бегу из дома. Вверх, вверх по холму...
— Тыковка? — снова дядин голос. — Сразу после смерти Розы...
— Тсс. Помолчи... — Я хотела как можно больше вспомнить сама.
...Я бегу... спотыкаюсь... падаю... ногти черные от земли... я закапываю мешочек... кладу сверху камень, чтобы не забыть место... опускаюсь рядом... и повторяю как заведенная: «Роза, Роза, Роза... »
— Мы не могли тебя найти... Мы до смерти перепугались...
На этом воспоминание обрывалось.
— Кто нашел меня?
— Мы с Джесси. Ты сидела у этого камня. Мы отнесли тебя домой...
— Но как ты узнал, что я там спрятала?
Дядя Нэт усмехнулся.
— Я любопытный. Я вернулся и посмотрел.
* * *
Мы поскакали по холмам к тропе Девы. Я сжимала в кармане медальон и вспоминала, как он мог очутиться у мертвой Розы. Почему-то мне казалось, что медальонов непременно должно было быть два. И где-то в глубине разума таились смутные очертания циркового шатра вроде того, в котором сейчас веселятся мои братья и сестры.
Вот и поляна. Я придержала Иву. Вдруг владелец уже заметил, что забор сломан, а лошадь исчезла? Но нет, на поляне не было ни души.
— Куда только смотрит этот фермер? — проворчал дядя Нэт и встрепенулся: — Ты что делаешь? Давай в объезд!
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Учитель английского дал на каникулы ужасно скучные задания: ежедневно вести дневник и читать «Одиссею»! Поэтому тринадцатилетняя Мэри Лу и подумать не могла, что этим летом произойдёт хоть что-то интересное… Но приехавший из другого штата кузен перевернул и так всегда ходящий ходуном дом семьи Финни с ног на голову!«Хаос – это нормально» – летний дневник Мэри Лу Финни.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
Море, море, море… Оно волновалось, колыхалось и манило меня. «Приди, приди», — окликало оно…Какими-то непостижимыми узами связана Софи с океаном. Она грезит им во сне и наяву, учится морскому делу и готовится пересечь Атлантику на парусной яхте «Странница». Океан сулит ей открытия и приключения.Но у Софи есть тайна, и в глубине души она боится того, куда может вынести ее «Странница». Плавание в штормовом океане — это и путешествие в раннее детство Софи. Чтобы избавиться от мучительного страха, заново пережив забытое прошлое, она должна выдержать это на редкость жестокое испытание.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.
Америка начала XX века и Россия наших дней. Двое друзей-авантюристов (если не сказать шарлатанов) не хотят «работать на дядю». Их мечта – заниматься любимым делом и зарабатывать много денег. Благодаря смекалке и редкому дару убеждения друзья становятся рекламщиками и без зазрения совести проворачивают одну авантюру за другой, обдуривая доверчивых людей. Куда заведут их приключения?
Мать Эсбена, умевшую лечить больных, обвиняют в сговоре с дьяволом и сжигают на костре те же самые люди, которым она облегчала страдания. Не помня себя от ужаса, мальчик бросается прочь от пылающего костра, пока, обессиленный, не падает на берегу фьорда. Здесь его и находит Ханс Силач, или как его иначе называют местные крестьяне, Ханс Голова, потому что он, как и мать Эсбена, лечит больных.
Аннотация:Однажды у Незнайки сломался самокат, он пошел к механикам Винтику и Шпунтику и попросил их сделать ему новый. Механики сказали, что у них сейчас нет времени, потому что они отправляются в город Змеевку на собрание механиков. Так как кататься Незнайке очень хотелось, то он решил…
Писатель Ладо Мрелашвили живёт в столице Грузии — городе Тбилиси.Он автор нескольких сборников стихотворений, многих рассказов и романа «Кабахи», изданного в русском переводе в Москве, в издательстве «Советский писатель» (1966).Повесть «Мальчишки из Икалто» — одно из первых произведений писателя. На протяжении многих лет повесть пользуется заслуженной популярностью у грузинской детворы.В повести много увлекательных страниц, рассказывающих о таинственных подземельях древней академии Икалто, о смелых мальчишках, обнаруживших столь нужное их родному селу водохранилище, о ребячьей вольнице, вершащей справедливый суд над трусливыми и заносчивыми товарищами.Ладо Мрелашвили сам родом из старого кахетинского села Икалто, потому-то так убедительны страницы, рассказывающие о жизни и быте сельчан.Большинство героев повести имеют реальных прототипов.
Борис Бондаренко известен читателю романами «Пирамида», «По собственному желанию» и другими книгами. Герои повестей, вошедших в настоящий сборник, наши современники – физики одного из научно-исследовательских институтов Москвы, рыбаки Сахалина, жители глухой сибирской деревин, разные по возрасту и образованию. Но все повести объединены неизменным интересом автора к внутреннему миру своих героев, его волнуют вечные нравственные проблемы, которые не могут оставить равнодушными и нас, читателей.