Тропа Журавушки - [32]
— Ночью
— Мы с папой по очереди сидим с ним по ночам. Устали, сил нет. Я надеялась, ты нас сегодня заменишь.
— А Мэй или Гретхен попросить нельзя?
— Они не сумеют. Если уснут, их из пушки не разбудишь.
— А Бонни?
— У Бонни гости.
— Мальчишки...
— Мальчики совсем маленькие. Так поможешь?
Не хотелось мне сидеть с дядей Нэтом. Слишком больно было видеть его таким беспомощным. И все же я согласилась.
— Ладно. Но на рассвете я ухожу.
* * *
Я забилась в кресло у дядиной постели. Он спал, крепко сжимая палку. Над кроватью висела вышивка тети Джесси в рамке. Слова голубым крестиком: «Даже мартышки иногда падают с дерева». И под ними — пальма, с которой падает обезьянка. Мне всегда было ужасно жаль мартышку, обреченную вечно падать, застывшую в воздухе с удивленным выражением на морде. Мне хотелось, чтобы она вернулась на ветку целой и невредимой. Я боялась, что она разобьется.
К зеркалу туалетного столика был пришпилен снимок-«доказательство». Рядом стоял фотоаппарат. Но куда подевались все баночки и флаконы тети Джесси? А ее карманное зеркальце?
Ее вещи исчезали, как когда-то исчезли все вещи Розы. Ничто не напоминало о том, что в доме жил ребенок. Меня всегда огорчало, что они просто так взяли и вычеркнули Розу из жизни.
Щелк! Снова картинка из прошлого: две куклы, которые смастерила для нас тетя Джесси, когда нам было по три года. Мягкие, гибкие, большие — ростом с нас самих, настоящие трехлетние девочки, наряженные в наши собственные платья. У Розиной куклы волосы были светлые, мягкие, у моей — темные. Где они теперь? Мне ужасно захотелось их увидеть.
Меня так потянуло посмотреть, что лежит в нижнем ящике комода, что я не удержалась и на цыпочках прокралась к нему через всю комнату.
В ящике было аккуратно сложено теплое покрывало — свадебный подарок. Я провела по нему ладонью, пытаясь убедить себя, что под ним не может быть спрятано мертвое тело. Рука нащупала на самом дне квадратную шкатулку. Дядя Нэт резко всхрапнул во сне, и я быстро захлопнула ящик.
Затем я обыскала розовую ванную, пытаясь нашарить ключ. Между оконных рам пусто; нет ни в ящиках, ни в банках, ни в пузырьках. Нигде нет.
Я вернулась в спальню и подошла кокну. Может, дядя Нэт и тетя Джесси нашли Розе замену — меня? А вдруг дядя Нэт и тете найдет замену?
За окном стрекотал сверчок. Я машинально проследила за секундной стрелкой будильника. Двадцать пять градусов.
Дядя Нэт вздрогнул и открыл глаза:
— Роза?
— Нет, дядя, это я.
Он не отводил от меня взгляда:
— Да, я узнал тебя.
— Дядя Нэт, ты ведь не знаешь, где медальон, а?
— Какой медальон?
Я описала ему жетон. Дядя нервно затеребил край простыни:
— Замолчи. Прекрати.
— Почему? Ты что, знаешь, куда он делся?
— Замолчи.
Я пристально смотрела ему в глаза. Он был застигнут врасплох. И явно что-то скрывал.
— Так это ты его взял?
— Нет. Прекрати. Сердце так и скачет.
Но я уже вжилась в образ сыщика. Меня было не остановить. Не разжалобить.
— Что ты на самом деле искал в холмах? С кем ты встречался?
Он сжал палку и потряс ею в воздухе:
— Прекрати! Прекрати!
Я разозлилась так, что сама себя испугалась. Выбежала из комнаты и долго металась по гостиной, туда-сюда, туда-сюда. Как я смею ненавидеть дядю Нэта? Да я люблю его как собственного отца. Если не больше. Больше!
Ничего себе! Кожу пронзила сотня маленьких электрических разрядов. Оказывается, я знаю дядю Нэта лучше, чем собственного отца, и тетя Джесси была мне ближе, чем мама!
Когда я вновь заглянула в комнату, дядя Нэт уже спал. Я выдвинула ящик комода и открыла черную шкатулку. Ага! Мой медальон, а рядом — ключ.
Ключ подошел. Уж не знаю, что я ожидала найти, но явно не это. Едва начатая упаковка шприцов и памятка по инсулиновым уколам. Я думала, что знаю о тете все, и про «разыгравшийся сахар» слышала не раз, но понятия не имела, что тетя вкалывает себе инсулин.
В ящичке было кое-что еще. Под шприцами лежала коробка в форме сердца, а в ней незнакомый медальон с локоном светлых волос. А еще детский рисунок: палка-палка-огуречик, а рядом корявые буквы: М-А-М-А.
Я коснулась локона, провела кончиками пальцев по картинке. Вот и все, что тетя Джесси сохранила в память о дочери. Но зачем запирать память в ванной?
* * *
Дядя Нэт ворочался во сне.
— Зарой его, — отчетливо прошептал он. Затем: — Журавушка! — и продолжал повторять так, что мне стало нехорошо: — Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!
Я больше не могла это выносить. Его ноги дергались под простыней, на лбу выступили капли пота. Я промокнула ему лицо влажным платком и хотела поправить подушку. Под ней лежала шелковая тряпочка. Тетина вышивка. Та самая, которую я положила с ней в гроб. Гиацинты, хлеб и тяжелая рука с небес.
Мне стало страшно. Как вышивка могла выпрыгнуть из гроба и забраться к дяде Нэту под подушку?
— Журавушка! Журавушка! — стонал он. Сжимая в руках подушку, я глядела в искаженное
мукой лицо. Я была не в себе. Я была не собой. Богом, если угодно. Я опустила подушку на это лицо, перекрывая воздух. И навалилась всем телом.
35. Возвращение
Рано утром я торопливо ушла прочь, не смея оглянуться. Если хоть украдкой бросить взгляд назад, неведомая сила утянет меня и засосет.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Учитель английского дал на каникулы ужасно скучные задания: ежедневно вести дневник и читать «Одиссею»! Поэтому тринадцатилетняя Мэри Лу и подумать не могла, что этим летом произойдёт хоть что-то интересное… Но приехавший из другого штата кузен перевернул и так всегда ходящий ходуном дом семьи Финни с ног на голову!«Хаос – это нормально» – летний дневник Мэри Лу Финни.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
Море, море, море… Оно волновалось, колыхалось и манило меня. «Приди, приди», — окликало оно…Какими-то непостижимыми узами связана Софи с океаном. Она грезит им во сне и наяву, учится морскому делу и готовится пересечь Атлантику на парусной яхте «Странница». Океан сулит ей открытия и приключения.Но у Софи есть тайна, и в глубине души она боится того, куда может вынести ее «Странница». Плавание в штормовом океане — это и путешествие в раннее детство Софи. Чтобы избавиться от мучительного страха, заново пережив забытое прошлое, она должна выдержать это на редкость жестокое испытание.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.
Не все спокойно в волшебном мире королевства людей, эльфов и гномов, управляемым Мудрым королем. Десятилетней Принцессе предстоит непростой путь, в котором ее верным сопровождающим станет отважный гоблин. На их пути внезапно встают забытые волшебные силы и человеческое вероломство.
Добрая нежная Белль живет в мире собственных фантазий. А еще она очень одинока, ведь девушка — пленница в заколдованном замке страшного Чудовища. Белль мечтает когда — нибудь вырваться на свободу, а пока пытается подружиться с необычными обитателями ее нового дома и часами проводит в огромной библиотеке, с упоением читая все новые и новые истории. Однажды среди тысяч томов Белль находит один, непохожий на все, что она видела прежде. Необычная книга открывает девушке дверь в волшебный мир, о котором она всегда мечтала и от которого ей пришлось отказаться.
Приглашая на празднование троллиного Рождества дедушку-тролля, маленький Ульрик и не догадывался, чем это может обернуться. Оказывается, родители в своих письмах родственникам слегка приукрашивали этот городок, рассказывая о лесах, горах и огромном населении других троллей. Поэтому дедушке не терпелось увидеть их прекрасный новый дом. Что же делать? Старый тролль совсем не готов оказаться в пригороде и, что ещё хуже, общаться с людьми. А ещё в Биддлсдене нет настоящего леса, где можно было бы поймать козла для традиционного праздничного пирога.
Милая, добрая и смешная книга известной американской писательницы Дженнифер Л. Холм, автора бестселлеров The New York Times, а также обладательницы трех медалей Ньюбери. В жизни одиннадцатилетней Элли никогда не происходило ничего удивительного. Но однажды к ней домой заявился четырнадцатилетний мальчишка с длинными волосами. Он был удивительно похож на ее… дедушку! Великий исследователь, дедушка Элли всегда был одержим идеей вечной молодости. Его последнее изобретение — эликсир бессмертия. Опробовав его на себе, дедушка неожиданно стал молодеть и превратился в мальчика.
Действие приключенческой повести современного русского писателя, проживающего на Украине, происходит в самом конце войны и в первые месяцы после победы Советской Армии над немецко-фашистскими захватчиками.…Легенда гласила, будто среди урочищ Донбасса в давние времена было спрятано бесценное сокровище. Накануне Великой Отечественной войны инженеру-геологу Васильеву удалось установить место его нахождения, однако начались боевые действия и телеграмму о находке перехватили враги. Инженер погиб, так и не выдав секрета, но его палач все же надеялся на успех.
Кто сказал, что человек – самый главный на планете Земля? Очередные невероятные похождения Шурки и Лерки опровергают этот постулат напрочь. В их родном городке, в Беларуси, в Европе и вообще во всём мире вдруг ни с того ни с сего увеличились насекомые. Увеличились не на какие-то там жалкие сантиметры, а на целые метры. Муравьи стали размером с крупную собаку, мухи – размером с телёнка, осы – не меньше лошади, а шершни стали, как слоны.Вся эта глобальная нечисть принялась охотиться на людей. Против глобалов выступили пожарные и милиция, армия, народное ополчение, а также школа, в которой учатся наши друзья.Школьники сражались с насекомыми и на земле, и в небе.