Тропа Журавушки - [23]
— Цинни, тебе так не терпится от нас избавиться?
— Хотите знать — да! — крикнула я. — Здесь слишком шумно и слишком тесно. У меня нет ничего своего. Бонни донашивает мои туфли, Сэм отобрал мою подушку, у меня нет даже своего полотенца, никто не помнит, как меня зовут, в шкафу вечно не найти чистого стакана, и даже зубную щетку мою кто-то прикарманил! — Я не решилась добавить, что длань Господня наверняка прихлопнет меня, если я вовремя не закончу тропу.
Мама и папа ошеломленно смотрели на меня. Мама пролепетала:
— Цинни, ты никогда нам не говорила... ты никогда нам ничего не говорила...
— А вы пытались спросить, что не так?!
Они отшатнулись, словно я окатила их ведром холодной воды. Я сказала ужасную вещь, и я должна была бы чувствовать себя отвратительно; но мне было не до того. Мысли метались в моей голове, как рыба, попавшая в сети.
— Но тебя никогда не бывало дома. Ты всегда была с Джесси, ты всем делилась с ней... — прошептала мама.
Я даже не дала ей договорить. Я рвалась в наступление:
— А на тропе все только мое: и деревья, и трава, и цветы, и воздух. Тетя Джесси всегда говорила, без гиацинтов никак...
— Что все это значит? — не понял папа.
— Она про любимую вышивку Джесси, — устало проговорила мама. Она очень любила тетю и тяжело переживала ее смерть, но ей было не по душе, что для меня авторитет тети выше их с папой.
— Не понимаю, — сказал папа.
— Ну ту, что с гиацинтами. Джесси там вышила: «Человеку нужен хлеб, чтобы насыщать тело, и гиацинты, чтобы питать душу».
Эта вышивка как воочию возникла перед моими глазами. Надпись была пущена крестиком по самому низу, под картинками: батон хлеба, цветущий стебель гиацинта, и над ними рука — здоровая такая рука. От нее у меня мурашки шли по коже. Тетя Джесси говорила, это «длань Господня».
И тут же на ум пришли слова тети Джесси. Она любила их повторять: «Бог дал — Бог взял». Я моментально представляла себе руку с ее вышивки. Рука протягивала хлеб и гиацинты — и тут же отбирала назад. Я поежилась.
— Где та вышивка? — заинтересовался папа.
— Цинни положила ее Джесси в гроб, помнишь?
— Ах да. — Папа забарабанил пальцами по столу. — Цинни, вся эта твоя затея — она ведь связана каким-то образом с тетей Джесси, да?
— Не понимаю, о чем ты, — притворилась я.
— Нам всем ее не хватает. Но там ты ее не найдешь... И тут мама меня поразила:
— А вдруг найдет? Может, Цинни действительно надо немного побыть одной.
Тут к нам ворвался Уилл и торжествующе протянул маме четыре яйца. За ним бежал Бен:
— Отдай! Отдай!
— Мам, Бен хотел зарыть эти яйца на грядке! — наябедничал Уилл.
— Бен, это правда? — удивилась мама.
— Угу.
— Можешь объяснить, зачем? Бен покраснел:
— Для опыта. Я хотел посмотреть, что из них вырастет. Уилл покатился со смеху:
— Слышали? Он и правда думает, если посадить яйца, из них вырастут цыплята!
— Не обязательно цыплята, — поправил Бен. — Может, цыпкорий.
— Какой еще цыпкорий? — поразился папа.
— Эй, обо мне совсем забыли? — вмешалась я. — Тропа. Палатка. Цинни. Припоминаете?
С крыльца донесся бешеный стук и вопли дяди Нэта:
— Не уйдешь! Чтоб ты сдохла!
Мы выскочили наружу. Дядя Нэт избивал моток веревки.
Я смотрела на дядю и не знала, чего мне хочется больше — обнять его или ударить. Хотелось закричать что было сил: «Я тоже ее люблю! Мне тоже плохо!»
И тут папа сказал:
— Ладно, Цинни, договорились.
— Вы разрешаете мне пожить в лесу?!
— Да нет же. Нам надо подумать. Дай нам пару дней. Сейчас мы не готовы сказать ни да, ни нет.
Воспользовавшись суматохой, к грядкам крался Бен, прижимая к груди четыре яйца. Я подошла к дяде Нэту и коснулась его плеча:
— Думаю, хватит. Ты забил ее до смерти.
26. Сборы
Три дня спустя, когда я уже решила, что родители напрочь позабыли о моей просьбе и пора им о ней напомнить, они сами позвали меня и сообщили свое решение. Я могу идти! Я чуть с крыльца не упала. Правда, мне пришлось согласиться на их условия:
1. Они проверят все, что я соберу с собой, и проследят, чтобы я не забыла фонарик, спички, нож и аптечку с противоядием.
2. Я должна решить, что мне понадобится из еды, и купить все сама. Денег они дадут.
3. Я обещаю ничего не натворить.
4. Каждые семь дней я буду показываться дома, чтобы они убедились, что я все еще жива. (Тут мне удалось выторговать три лишних дня. )
5. Если меня съест медведь, я оставлю прощальную записку. (Очень смешно. )
* * *
Два дня ушло на сборы. Сначала я составила список всего необходимого и даже загордилась: как мало мне, оказывается, надо, чтобы выжить среди дикой природы. Но родители заставили меня вписать кучу вещей.
— А как же вода? — удивилась Бонни. — Что ты будешь пить?
— Ты права, — согласилась я, водя ручкой по бумаге.
— Еще фрукты и овощи, — добавила мама. — Нельзя питаться одними консервами.
Я послушно вписала: «фрукты и овощи».
— И спальный мешок, — сказал папа. — Нельзя спать на голой земле. Вдруг похолодает?
— И палатку, — решила мама. — Или хотя бы кусок брезента, чтобы укрыться от дождя.
«Один спальный мешок, один кусок брезента».
От лампы я отказалась: у меня и так будет фонарик. И от керосинки тоже: столько мне не дотащить. Пришлось, правда, добавить смену одежды. Это Гретхен принялась возмущаться, что нельзя десять дней ходить в одном и том же.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Учитель английского дал на каникулы ужасно скучные задания: ежедневно вести дневник и читать «Одиссею»! Поэтому тринадцатилетняя Мэри Лу и подумать не могла, что этим летом произойдёт хоть что-то интересное… Но приехавший из другого штата кузен перевернул и так всегда ходящий ходуном дом семьи Финни с ног на голову!«Хаос – это нормально» – летний дневник Мэри Лу Финни.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
Море, море, море… Оно волновалось, колыхалось и манило меня. «Приди, приди», — окликало оно…Какими-то непостижимыми узами связана Софи с океаном. Она грезит им во сне и наяву, учится морскому делу и готовится пересечь Атлантику на парусной яхте «Странница». Океан сулит ей открытия и приключения.Но у Софи есть тайна, и в глубине души она боится того, куда может вынести ее «Странница». Плавание в штормовом океане — это и путешествие в раннее детство Софи. Чтобы избавиться от мучительного страха, заново пережив забытое прошлое, она должна выдержать это на редкость жестокое испытание.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Добрая нежная Белль живет в мире собственных фантазий. А еще она очень одинока, ведь девушка — пленница в заколдованном замке страшного Чудовища. Белль мечтает когда — нибудь вырваться на свободу, а пока пытается подружиться с необычными обитателями ее нового дома и часами проводит в огромной библиотеке, с упоением читая все новые и новые истории. Однажды среди тысяч томов Белль находит один, непохожий на все, что она видела прежде. Необычная книга открывает девушке дверь в волшебный мир, о котором она всегда мечтала и от которого ей пришлось отказаться.
Приглашая на празднование троллиного Рождества дедушку-тролля, маленький Ульрик и не догадывался, чем это может обернуться. Оказывается, родители в своих письмах родственникам слегка приукрашивали этот городок, рассказывая о лесах, горах и огромном населении других троллей. Поэтому дедушке не терпелось увидеть их прекрасный новый дом. Что же делать? Старый тролль совсем не готов оказаться в пригороде и, что ещё хуже, общаться с людьми. А ещё в Биддлсдене нет настоящего леса, где можно было бы поймать козла для традиционного праздничного пирога.
Милая, добрая и смешная книга известной американской писательницы Дженнифер Л. Холм, автора бестселлеров The New York Times, а также обладательницы трех медалей Ньюбери. В жизни одиннадцатилетней Элли никогда не происходило ничего удивительного. Но однажды к ней домой заявился четырнадцатилетний мальчишка с длинными волосами. Он был удивительно похож на ее… дедушку! Великий исследователь, дедушка Элли всегда был одержим идеей вечной молодости. Его последнее изобретение — эликсир бессмертия. Опробовав его на себе, дедушка неожиданно стал молодеть и превратился в мальчика.
Действие приключенческой повести современного русского писателя, проживающего на Украине, происходит в самом конце войны и в первые месяцы после победы Советской Армии над немецко-фашистскими захватчиками.…Легенда гласила, будто среди урочищ Донбасса в давние времена было спрятано бесценное сокровище. Накануне Великой Отечественной войны инженеру-геологу Васильеву удалось установить место его нахождения, однако начались боевые действия и телеграмму о находке перехватили враги. Инженер погиб, так и не выдав секрета, но его палач все же надеялся на успех.
Кто сказал, что человек – самый главный на планете Земля? Очередные невероятные похождения Шурки и Лерки опровергают этот постулат напрочь. В их родном городке, в Беларуси, в Европе и вообще во всём мире вдруг ни с того ни с сего увеличились насекомые. Увеличились не на какие-то там жалкие сантиметры, а на целые метры. Муравьи стали размером с крупную собаку, мухи – размером с телёнка, осы – не меньше лошади, а шершни стали, как слоны.Вся эта глобальная нечисть принялась охотиться на людей. Против глобалов выступили пожарные и милиция, армия, народное ополчение, а также школа, в которой учатся наши друзья.Школьники сражались с насекомыми и на земле, и в небе.