Тропа ночи - [2]

Когда за Харви закрылась дверь, Элспет размашисто качнулась в кресле:

– Вы не поверите, какие чудеса мы вытворяли с этим человеком прошлой ночью!

Тетя Хильда выронила деревянную ложку.

– Да неужели? – усомнилась я.

Элспет устремила на меня широко распахнутые глаза:

– Я попросила его остаться на ночь у меня.

– Да неужели? – повторила я с оттенком металла в голосе.

– Он согласился. «Наконец-то!» – подумала я и уже собралась было скинуть платье, но он сказал: «Если тебе страшно, я не оставлю тебя одну». И принес одеяла и горячий шоколад! – В голосе Элспет звенело неподдельное возмущение.

Я спрятала улыбку в ладонь.

– Он положил в горячий шоколад мелких зефирок, – продолжала размышлять над своими ошибками Элспет. – Никогда в жизни ни один мужчина не обращался со мной так! Даже его манера говорить оскорбила бы мою маму до глубины души. Кто знает, какими еще странными делами он вздумает заняться под покровом ночи!

В этот миг вернулся Харви с подушкой. Он услышал последнюю фразу, и на его лице отразилось искреннее возмущение.

– О ком бы ни шла речь, это ужасно.

Элспет с театральным вздохом откинулась на подушку, как будто у нее не было сил даже приоткрыть глаза.

Тетя Хильда щелкнула пальцами – ложка вспорхнула прямо ей в руку – и снова захлопотала у плиты. Харви потянулся следом за ней:

– Как вкусно пахнет.

Я развернулась на стуле и лихорадочными жестами попыталась беззвучно предостеречь Харви, но он уже приподнял крышку и заглянул в кастрюлю. Сейчас случится неизбежное.

– Я готовлю сатанинскую мясную запеканку для всех. Харви, душечка моя, иди попробуй.

– С удовольствием. – Харви осторожно протянул небольшую тарелку. Он не так изголодался, как студенты академии, однако у всех подростков хороший аппетит, и к тому же вся готовка в его доме лежала на его плечах.

– Мне хотелось угостить ребятишек чем-нибудь вкусненьким, – призналась тетя Хильда. Харви кивнул и набил рот. – Поэтому я не стала добавлять в фарш потроха травяной змеи или еще какие-нибудь гадости. Только внутренности королевского питона! Самое лучшее!

Харви замер с ложкой во рту.

– Вкусно? – просияла тетя Хильда.

– Потрясающе, – сдавленным голосом отозвался Харви.

– Что, правда? – приоткрыла глаза Элспет. – Змеиные потроха? Настоящие?

Харви пришел в движение, как ни иронично, со змеиным проворством. Он подхватил Элспет с кресла, усадил за стол, поставил перед ней свою тарелку и сунул в руки ложку:

– Угощайся.

Элспет заколебалась:

– Хочешь поделиться?

– Нет! – отрезал Харви. – Съешь все. Тебе нужно восстанавливать силы.

– Правда? – переспросила Элспет.

Харви с убежденностью кивнул.

Элспет вцепилась в тарелку и прошептала:

– Это и есть настоящая любовь?

Харви потрепал ее по плечу:

– Нет. Это просто змеиные потроха.

И пошел варить кофе. Элспет принялась за еду, радостно взбрыкивая ногами под одеялом. «Пусть ест. Мне меньше достанется», – подумала я, хотя после темного крещения мне стало легче проталкивать в горло ведь-минскую стряпню. Впрочем, в последние дни мне мало что доставалось. Студенты Академии невиданных наук уплетали все подряд как голодные гиены. За это – за то, что держал ребят впроголодь, – я возненавидела отца Блэквуда еще сильнее. Ник тоже жил в академии. Надо было почаще приглашать его на обед.

– Вот, Брина, возьми. – Харви поставил передо мной кофе.

Я прислонилась к его плечу, потом он отстранился и сел рядом. Наконец снял с плеча ружье – в эти дни он часто носил его – и поставил между нами. Я отпила большой глоток кофе.

Салем, мой кот-гоблин, который привык получать сливки, но всегда требовал еще, вспрыгнул на стол и с разочарованием увидел, что кофе у меня черный, как Тропа ночи. Харви погладил его:

– Кис-кис-кис, привет.

«Глупый ты человек, – сказал Салем. – Невоспитанный. Мог бы поделиться змеиными потрохами со мной. Почеши за ушком. Еще, я сказал, еще».

Харви не понимал Салема. Иногда мне казалось, что это и к лучшему. Салем повелительно наклонил голову и ткнулся Харви в ладонь. Тот улыбнулся и почесал за ушком:

– Кто тут самый милый котик?

– Уж точно не Салем, – фыркнула я и зевнула, укрывшись за краем чашки.

– Надо будет раздобыть лашардии, – проговорила тетя Хильда, – и сварить тебе, Сабриночка, успокоительный чай на ночь.

– Что такое лашардия? – спросил Харви.

– Трупная трава, – солнечным голосом сообщила тетя Хильда. – Питается плотью и кровью. Я выращиваю ее на могилах. После чая из лашардии Сабриночка всю ночь спит безмятежно, как младенец. Однако, Харви, дорогуша, будь осторожен, никогда не ешь плоды лашардии. Семена смертельно ядовиты.

– Ладно, не буду, – пролепетал Харви, и тетя Хильда упорхнула. – Она ушла?

Я кивнула. Харви встал и выпил воды прямо из-под крана. Потом сунул голову под струю. А когда вынырнул, на взъерошенных волосах блестели капли, словно после дождя.

– Змеиные потроха… гм. Можно мне хлопьев? Просто чтобы вкус изо рта ушел.

– Тебе что, не нравятся змеиные потроха? – изумилась Элспет.

Харви взял хлопья. Студенты академии с недоверием относились к человеческой пище, упакованной в коробки. Никто из них не прикасался к хлопьям – любимой еде Эмброуза. А мой братец был сейчас далеко. Он вместе с Пруденс отправился искать отца Блэквуда. Найдут – и бывший глава ковена жестоко поплатится за свои преступления.