Тролль - [36]

Страх пронзает меня насквозь. Он мчится от мозга к конечностям, расползается смертельным ядом по венам и капиллярам. Твою ж мать!

Патруль поворачивает в мою сторону, я наблюдаю за его движением, словно смотрю замедленные кадры какого-то психологического триллера. Понимаю, что по-прежнему сжимаю баллончик с краской, а витрина дисконт-центра сплошь исписана моими граффити.

ПРИМИ ЧУЖУЮ БОЛЬ, КАК СВОЮ!

Кажется, время боли пришло. Как бы ты его не отсрочивал.

Я бросаю пустой баллон из-под краски в сторону, слышу, как он гремит на асфальте. Подхватываю свою сумку и мчусь прочь с места преступления. Не знаю, гонится ли за мной полиция, но оглядываться не хочется. Сказать по правде – я боюсь. Очень сильно.

Я бегу так, как давненько не бегал. В ушах гулко стучит кровь, грудь вздымается часто-часто, холодный воздух дерёт горло и разрывает мои лёгкие. Я чувствую, как задыхаюсь, как от подскочившего давления темнеет в глазах. Это курение и малоподвижный образ жизни. Никотин и сидение у компьютера. Сигаретные смолы и излучение монитора.

Живя в своих комфортных мирках, в уютной виртуальной реальности, за стенами наших надёжных квартир, за двойными металлическими дверьми и шумоизолирующими окнами, мы даже не догадываемся, насколько хрупка наша жизнь. Один внезапный перепад давления, один лопнувший капилляр в мозгу – и ты уже труп. Жизнь выходит из тела в считанные секунды, пока ты в агонии бьёшься на асфальте, судорожно сглатывая слюну и одичало шаря по сторонам красными от прилившей крови глазами.

Этот механизм – наше тело – легко даёт сбой. И то, что казалось тебе незыблемым и вечным ещё несколько секунд назад, вдруг разлетается на мелкие куски как треснувшее стекло. Язык вываливается, лопаются сосуды в глазных яблоках, в груди горит, и жуткая боль пронзает тебя насквозь…

Я спотыкаюсь и падаю, раздирая ладони об асфальт. Чувствую жжение в местах ссадин и ещё больше чувствую страх. Страх покруче боли. Он и её предтеча и закономерный итог.

Оглядываюсь по сторонам, ощущая, как сердце бьётся о ребра, словно собираясь вырваться из груди. Я больше не могу. Ещё немного – и я подохну.

Никого нет. Только тишина и сумрак сомкнувшейся вокруг меня ночи. Полицейского патруля не видать. Если только они не прячутся в ближайших кустах и не наблюдают за мной, готовясь взять с поличным…

От этих мыслей становится не по себе. Неужели этот побег впустую? Дыхание по-прежнему тяжёлое и неровное, на губах металлический привкус крови из-за лопнувших в лёгких сосудов. От страха кишечник сводит спазмом, и я чувствую, как порчу воздух.

Я боюсь быть схваченным, мне страшно оказаться в лапах блюстителей закона. Мне кажется, они знают про меня абсолютно всё. Уж Аноним-то им наверняка поведал…

Сознание захлёстывает паранойя, с большим трудом мне удаётся подавить этот приступ. Нет, нельзя поддаваться слабости…

Я всё ещё на асфальте, на коленях, опираюсь на разодранные ладони. В облаке собственных вонючих газов, которые предательски испустил мой кишечник. Испуганный и жалкий. Если Аноним где-то поблизости, то уж он насмеётся от души – это как пить дать. Меня начинает разбирать злость…

Зря я ввязался в эту игру. Надо было послать шантажиста куда подальше. Посмеяться над ним. Как следует потроллить…

Медленно поднимаюсь на ноги, оглядываюсь по сторонам. Никого. Налетевший ветер холодит мне лицо, шуршит в кустах, треплет ветви деревьев. Ночь шепчется чуждыми голосами.

Ничего бы у тебя не получилось. Ты в его руках. Он сцапал тебя с потрохами. Это он – тролль, а ты – его жертва. Вспомни, как ты испугался, едва завидев полицейскую машину. А у Анонима в руках доказательства твоих преступлений, за которые тебя могут упечь в тюрьму…

Злость быстро проходит, вместе с дуновением ночного ветра, я вновь ощущаю страх. Мне придётся подчиняться. Придётся играть по чужим правилам, ходить по тонкому льду. Ничего не поделаешь. Мышь, попавшаяся в мышеловку, к сожалению, не может претендовать на обширное сырное меню.

Погони нет, и это вселяет надежду. Значит, мне удалось сбежать с места преступления. Уйти от ответственности. Выполнить очередное задание Анонима. Его Величества Анонима, моего короля и бога, мать его растак.

Я медленно бреду в темноте, сжимая свою сумку, в которой позвякивают баллончики с краской. Борец с системой. Ха-ха! Борец, взятый в смертельный захват. Такого и врагу не пожелаешь. Хотя…

Врага своего я бы и не в такой захват взял, доберись я до него. Но пока он, увы, вне досягаемости. Придётся ждать. Чувствовать страх и боль, проживать их снова и снова.

МЫ ВСЕ НАЖИВАЕМСЯ НА БОЛИ…

Боль – единственное, что принадлежит только нам. Всё остальное – чужое и временное. Взятое напрокат. На условиях непременного возврата. Одна лишь боль твоя – вся, целиком и безоговорочно.

Я иду вдоль стены старой телефонной станции. Красный кирпич потрескался и выщербился, по нему тянется вязь граффити. Оглядевшись по сторонам, я останавливаюсь.

Достаю сигарету, трясущимися руками отправляю её в рот. Затем долго роюсь в карманах, отыскивая зажигалку. Наконец прикуриваю и пристально смотрю на стену.

Табачный дым после ночной пробежки режет горло, обжигает лёгкие. Стена испещрена таинственными закорючками, какими-то иероглифами. Это наше послание будущему. Грядущему, которое никогда не наступит.