Трофейщик - [14]
— Ну, тогда до завтра.
— Всего доброго, Виталий Всеволодович.
Ваня вернулся к столу. За то время, пока он беседовал по телефону, Гена опять успел заснуть в кресле. Юраня же был бодр, энергичен, багров лицом, но тверд в движениях.
— Вань, пошли ко мне в мастерскую. Пройдемся заодно. Погода — класс! Все возьмем с собой, посидим…
— А Гена? — Иван Давидович неожиданно тоже захотел сменить обстановку, а в Юраниной мастерской ему вообще всегда нравилось бывать.
— А что Гена? Напишем ему записку, оставим похмелиться, проснется — придет. У тебя ведь дверь захлопывается?
— Захлопывается.
— Ну вот. Закроет и придет. Никуда не денется. Только Лешке позвони — ты ж его зазывал. Пусть тоже ко мне едет.
Когда они вышли на улицу, солнце уже скрылось за углом Лешкиного дома, уйдя дальше на запад. Было тепло, редкие встречные прохожие несли плащи или легкие куртки на изгибе локтя — августовское похолодание, кажется, закончилось, но питерцы — народ, к погоде относящийся с большой осторожностью, приученный к ее внезапным переменам и, как ни странно, теплолюбивый, хоть и живущий в северном городе. «У нас при десяти градусах мороза холодней, чем в Сибири при двадцати», — говорят они со странным удовлетворением. «У нас влажность больше», — продолжают, покачивая головами, — дескать, несем свой крест и не ропщем. А в апреле, когда в затемненных местах еще лежат груды снега, когда солнце только начинает просыпаться и пригревать Петербург неуверенно и несильно, словно пробуя себя после долгого перерыва и боясь надорваться от внезапного перенапряжения, под бурой стеной Петропавловской крепости, обращенной к Неве, мгновенно вырастают хорошо видные с противоположного берега белые столбики. Это самые нетерпеливые, обезумевшие от зимней темноты, морозов и весенней промозглой сырости горожане, отчаянно сбросившие с себя опостылевшую одежду, стоят и, съежившись под ветром, впитывают первый загар.
Они решили доехать на электричке до Витебского вокзала и, чтобы немного прогуляться, дойти до Юраниной мастерской пешком — Ванин звонок с сообщением о перемене места застал их уже в дверях.
«Какой он все-таки смешной, — думала Катька, искоса поглядывая на Алексея, вышагивающего с обычным гордым видом в надвинутой на прикрытые темными зеркальными очками глаза кепке. — Вот уж действительно — попирает шар земной». Алексей шел медленно, но шагал широко. Ногами, обутыми в высокие сапоги-казаки, подфутболивал мелкие камешки и громко отвечал на приветствия почти всех прохожих, встречавшихся на пути к станции электрички.
«Здравствуйте, Алексей!» — приветливо говорила пожилая женщина с авоськами, неспешно шествующая домой из гастронома. «Леха, привет! Выпить хочешь?» — кричали из шумной компании, сидевшей на обломке бетонной плиты посреди газона и традиционным способом коротавшей досуг. «Добрый день», — весело бросил мальчишка, обогнавший их на велосипеде. «Вот она, народная любовь. Даже завидно».
— Леш, ты что, весь район здесь знаешь?
— Знаю. Я живу тут — как же не знать?
Витебский вокзал встретил их обычным гулом. Шарканье тысяч ног об асфальт перронов разносилось по гигантскому павильону, отражаясь от сводчатых металлических стен и потолка, эхом возвращаясь вниз. Люди кружили между железными колоннами в ожидании электричек, выстраивались в кривые короткие очереди у киосков с пирожками и газетами, курили, пили пиво, бродили вдоль книжных развалов с отсутствующими лицами. Внизу на улице было еще более суетно и тесно от рядов бабушек, торгующих сигаретами, грузчиков, вытаскивающих из автомашин непонятного назначения ящики и тут же загружающих их в другие машины. Десятки удивительно похожих друг на друга мужчин — все, как один, маленького роста, большинство в пиджаках, грязных, прорванных на локтях и спинах, с лицами, прорезанными глубокими и частыми морщинами, с бородами или щетиной, синяками и ссадинами — озабоченно сновали между торговцами и покупателями, подбирая пустые бутылки, прося закурить, выклянчивая сто, пятьсот, тысячу рублей. Настреляв определенную сумму, приобретали бутылку самой дешевой водки, ядовитой даже с виду, и исчезали в шевелящейся, дышащей и пульсирующей темной глубине вокзала.
«Порционные мужички, — подумала Катя. — Кто это сказал? Толстой или Лесков? Действительно порционные. Маленькие все такие, на один раз. На порцию. Как их жизнь прижала! Ничего не могут, не умеют… Выперли с работы, другую не найти — ведь это ж надо ходить, с людьми говорить, себя показывать. Годков ведь им уже каждому под пятьдесят, а то и выше… Так до смерти и будут теперь — подай, поднеси, подержи. И пиджаки их эти — почему они все в пиджаках? Остатки свадебных костюмов, должно быть. Откуда же еще? — не покупали ведь специально… Несчастные люди. А почему, собственно, несчастные? Не хотят ведь работать — лишь один из тысячи берется торговать газетами или идет грузчиком в кооператив. А там, глядишь, можно и подняться потихоньку. А остальные? Только глаза залить, больше ничего им не нужно. Мозгов уже совсем не осталось. А все равно жалко».
— Леш, тебе бомжей этих не жалко? Вокзальных?
Антология освещает творческий путь музыкантов, чьими руками в России 1970-2000-х годов появился панк-рок. Из книги читатель узнает о творческом пути групп «АУ», «Гражданская Оборона», «Сектор Газа».Примечание: Содержит ненормативную лексику.
Новая битва за передел сфер влияния разгорается из-за одного из питерских телеканалов. Гибнут депутат Госдумы и крупный предприниматель. Кому-то очень нужно эти убийства «повесить» на лидера местной банды по кличке Мужик…
Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», посвящена центральным фигурам отечественной рок-сцены.
Гибель родителей от рук киллеров круто меняет беззаботную жизнь шестнадцатилетней Насти. Одержимая местью, Настя сходится с «отморозками» – питерскими беспризорниками, готовыми помочь ей. Расправившись с убийцами, банда подростков становится известной в преступном мире, начинается ее восхождение к «криминальным вершинам»…
Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», – первое художественное произведение о культовом коллективе и его лидере Викторе Цое.
«Черные яйца» – роман о поколении рокеров и «мажоров», чья молодость пришлась на залитые портвейном 80-е и чей мир в итоге был расплющен сорвавшейся с петель реальностью. Алексей Рыбин, экс-гитарист легендарного «Кино», знает о том, что пишет, не понаслышке – он сам родом из этого мира, он плачет о себе.По изощренности композиции и силе эмоционального напряжения «Черные яйца» могут сравниться разве что с аксеновским «Ожогом».
Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…
Ирония, парадокс и фантасмагория отличают повести Владимира Бацалева от привычных произведений криминального жанра. Освоить их в привычной технике читательского потребления не так-то просто. Горе-сыщики и горе-преступники сталкиваются в самых невероятных ситуациях, продиктованных бредовой действительностью, в которой почти не осталось места для нормальной жизни.«Долина царей» — так называется похоронное бюро, одного из владельцев которого однажды обнаруживают мертвым. Главного героя повести, журналиста, нанимают для расследования этого загадочного убийства.
В руки «черного археолога» Ильи Потехина после нелегальных раскопок попадают древние магические «Предметы Влияния» — кинжал, перстень и браслет, некогда принадлежавшие исмаилитскому вождю Хасану ас-Сабаху, основателю секты убийц-хашишидов («пожирателей гашиша»). Илья надеется выгодно продать найденное, но ценой сокровищ становятся жизни многих людей, а Петербург превращается в место кровавой схватки между арабами-хашишинами, их врагами — потомками рыцарей Тамплиеров и питерскими бандитами за право обладания реликвиями секты.
В книгу Геннадия Паркина вошли остросюжетные боевики «Уран для Хусейна», «Подворотня вечности» и «Пятая пуля». Все три повести — это истории из жизни людей, волею обстоятельств преступивших закон. И хотя героев Паркина с точки зрения обыденной морали трудно назвать «положительными», их изобретательность и подкупающее жизнелюбие привлекут читателя, а умело закрученный сюжет, выразительный язык и психологическая достоверность не позволят ослабить внимание до самой последней страницы.Если ты не бандит, не дипломат и не контрабандист, то переправить за границу огромное дедово наследство тебе будет не просто.
Герой романа Владимира Угрюмова, начинающий предприниматель, взял за правило сторониться в своем деле любого криминала. Однако обстоятельства сложились так, что он невольно затронул интересы мощного наркосиндиката и, чтобы сохранить собственную жизнь, вынужден стать наемным убийцей. С этих пор странные видения преследуют его — герою кажется, что он орел, боевая птица, неумолимо преследующая свои жертвы…Главного героя романа разыскивает могущественный наркосиндикат. Разыскивает, чтобы убить. Желая выйти на хозяев синдиката, герой через подставных лиц предлагает наркодельцам свои услуги в качестве киллера.