Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - [2]

Шрифт
Интервал

— Йес.

— Щас сделаем. А с языком у тебя как? Спикаешь?

— Джаст э литл бит.

— О’кей, фрэнд. Главное, не комплексуй насчет произношения. У нас тут страна иностранцев. То есть нету здесь иностранцев. Все — иностранцы. Ты насовсем, я надеюсь?

— Нет, я…

— Ну, смотри, смотри. Я бы на твоем месте даже и не раздумывал. Все устраиваются. Вот мы с Ксюхой помучились первое время, а сейчас — ничего. Пашем, правда, как кони.

— А ты кем работаешь, Кеш? По бизнесу?

В Москве Кеша на пару с женой Ксюшей владели кооперативом, ничем от сотен других не отличающимся. Разве что открылся он одним из первых, и, соответственно, Кеша и Ксюша были в рядах флагманов московской мелкой коммерции — компьютерно-продовольственной торгово-закупочной деятельности. Дела у них шли хорошо, год от года Кеша и Ксюша богатели. Кладовки их, по крайней мере в те дни, когда Алексей приезжал к ним погостить из Питера, были забиты ящиками с коньяком, консервами, копчеными колбасами и другими образцами из ассортимента своего предприятия. Ни директор Кеша, ни главный бухгалтер Ксюша спиртного не пили, соблюдали жесткую диету, продукты же тащили в дом на случай прихода гостей, к их, гостей, радости. Внезапный отъезд четы Гриценко за границу был для их друзей полной неожиданностью — чего, казалось бы, им не хватало в Москве?

Однако, удивительно быстро распродав все свое имущество, движимое и недвижимое, Кеша и Ксюша отбыли в Австрию, а через год обосновались в Штатах. Узнав же о том, что хохол Кеша Гриценко выехал на Запад вместе с русской женой по еврейским каналам, друзья только пожимали плечами. Предприимчивость и изворотливость Кеши была его визитной карточкой и уже начала входить в поговорку среди московских бизнесменов — кооператоров, как их тогда называли.

— Я кем работаю? — Кеша улыбнулся. — Я — программист.

— Как это — программист? Ты что, здесь учился?

— Я и сейчас все учусь. Ты не понял. Программист — это такая новая американская профессия. Что такое велфер, ты знаешь?

— Ну, в общих чертах…

— Велфер — это только одна из социальных программ государства. Одна, и далеко не самая нажористая. Их здесь много — пособия всякие, стипендии, дотации, надо только знать, куда идти и что говорить. Короче, все как у нас. Кто владеет информацией, тот и побеждает. В общем, если выражаться грубо и доходчиво для свежего русского, для тебя то есть, неграмотного, — живем мы на пособие. Вернее — на пособия.

— И хватает?

— Ну, во-первых, разумеется — не одним пособием жив человек. А во-вторых, здесь сколько ни зарабатывай, никогда хватать не будет. Просто переходишь из одного социального слоя в другой и там уже, положим, при наличии хорошего дома, хорошей машины, приличного капитала, снова считаешься нищим. И снова надо лезть наверх. Ну, конечно, трудностей много. Взять, к примеру, Ксюшу мою — все по курсам разным мотается — чтобы деньги платили, надо ведь на этих курсах появляться хоть иногда. А то секут, гады… Стучат. И евреи местные в синагогу стучат чуть что — я уже запарился ихние праздники изучать — когда сколько свечек зажигать, когда работать, когда не работать, какие слова в какой день говорить. Еще иврит этот учить надо — иначе, поверь мне, накапают раввину, а от синагоги мы тоже пособие получаем. Не Бог весть что, но лишнюю пару долларов имеем. Машину приходится за несколько кварталов от дома прятать — нельзя мне, видите ли, получая велфер, машину приличную иметь… Квартиру нормальную не купить — опять же всего лишишься. Страна стукачей. Покруче, чем у нас. — Кеша удрученно покачал головой. — Но ничего, прорвемся. У вас-то там как дела? Рассказывай, я пока кофе сварю. — Кеша отправился в кухню.

— Трудно сказать, Кеша. Все классно, у меня вот только проблемы что-то в последнее время стали появляться.

— Что за проблемы? С деньгами лажа? — Кеша гремел посудой так, словно не кофе готовил, а обед по меньшей мере человек на десять.

— С бандитами.

— Наезжают? На тебя-то за что?

— Долгая история, Кеша.

— Да, у вас ведь бандитская страна. Мы по телевизору все смотрим, каждый день. Ужас. — Кеша несколько раз зачем-то хлопнул дверцей холодильника. — Сплошной криминал. Там жить нельзя, Леха, нет. Мы-то с Ксюхой еще тогда поняли, к чему все идет. Нормальному человеку там не место.

— Так ведь и здесь — черные, пуэрториканцы… Ты же сам говоришь…

— Ох, Леха. — Кеша внес в комнату поднос с кофейными чашечками, с вазочкой, полной шоколадных долек, и блюдечком, на котором лежали тонкие ломтики лимона. — Ох, — повторил он, усаживаясь на диван, — у нас полиция — звери. Чуть что — стреляют без предупреждения. С этой сволочью только так и надо. Чувствуешь себя по крайней мере защищенным. Более или менее. Жить здесь можно классно, если помнить всего две вещи: не называй негров неграми и при разговоре с полицейским не держи руки в карманах. Вот так. А что у тебя в Денвере за приятель?

— Да, понимаешь, гостил у меня. Обычный турист. У нас практикуется сейчас такая штука — туристы останавливаются в русских семьях…

— A-а, знаю. У нас тоже это есть. Ну и что — он тебя и пригласил?

— Ага.

— Ну и нормалек. Поездишь по Штатам, посмотришь. А после, мой тебе совет, возвращайся и устраивайся в Нью-Йорке. В глубинке-то на самом деле тоска. Провинция. Ночевать где сегодня будешь?


Еще от автора Алексей Викторович Рыбин
Анархия в РФ: Первая полная история русского панка

Антология освещает творческий путь музыкантов, чьими руками в России 1970-2000-х годов появился панк-рок. Из книги читатель узнает о творческом пути групп «АУ», «Гражданская Оборона», «Сектор Газа».Примечание: Содержит ненормативную лексику.


Три кита: БГ, Майк, Цой

Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», посвящена центральным фигурам отечественной рок-сцены.


Пуля для депутата

Новая битва за передел сфер влияния разгорается из-за одного из питерских телеканалов. Гибнут депутат Госдумы и крупный предприниматель. Кому-то очень нужно эти убийства «повесить» на лидера местной банды по кличке Мужик…


Черные яйца

«Черные яйца» – роман о поколении рокеров и «мажоров», чья молодость пришлась на залитые портвейном 80-е и чей мир в итоге был расплющен сорвавшейся с петель реальностью. Алексей Рыбин, экс-гитарист легендарного «Кино», знает о том, что пишет, не понаслышке – он сам родом из этого мира, он плачет о себе.По изощренности композиции и силе эмоционального напряжения «Черные яйца» могут сравниться разве что с аксеновским «Ожогом».


Трофейщик

В самые невероятные ситуации попадает герой романа Алексея Рыбина, занимающийся запретным промыслом военных трофеев, погребенных на местах боев в лесных чащобах под Петербургом. Волею обстоятельств он встает поперек дороги беспощадной и хорошо законспирированной банды, главарь которой издавна связан с всесильным КГБ — ФСК — ФСБ. Казалось бы, борьба безнадежна, исход ее предрешен, но трофейщик и его друзья все же вступают в неравный бой…


«Кино» с самого начала

Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», – первое художественное произведение о культовом коллективе и его лидере Викторе Цое.


Рекомендуем почитать
Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.