Трофей - [2]

 Пока он отвлекался на свои мысли, она успела вытащить из мокрой косы длинную шпильку и черкануть кровью на пергаменте. Шпилька звякнула об камни, а рука снова спряталась в складках промокшего платья.

 - Спускайся, - серьезно сказал он, убирая пергамент в тубу и за пазуху. - Поговорим. И о новом Величестве, и о старой жизни, и о новой жизни.

 - Болтун, - усмехнулась она и сильно оттолкнулась ногами. Назад.

 Он успел схватить за концы взметнувшегося шарфа, но гладкий и мокрый шелк выскользнул из пальцев, как вода. Женское тело выгнулось дугой, подхваченное ветром, взметнулся веер брызг, кто-то закричал, мелькнула белая кожа, в ударе молнии высветились черные провалы глазниц, и само лицо - счастливое до предела. Без предела. Молнии лупили совсем рядом со стенами, исступленно, неистово. Ветер-предатель, ветер-насмешник положил ее бесчувственное тело у ног Лайла. Из-за спины доносились молитвы пополам с ругательствами.

 - Дела, - выдохнул он и глянул на свои руки. Пальцы тряслись.

 Оставить ее здесь? Закончить начатое ей самой?

 Он с трудом поднял каменное неподвижное тело и обернулся к своим людям.

 - Лайл...

 - Заткнись, Берн.

 - Ты уверен в том, что делаешь?

 - Еще бы, - хмыкнул он, спускаясь с нагромождения камней. Голову вело. Руки отваливались. На спине явно открылась рана. На бледной перламутровой коже бриллиантами лежали капли дождя, взблескивая в свете факелов, мокрая черная коса мерцала, как змеиная чешуя.

 

 

 

 

 ***

 - Кто вы и что делаете в моей кровати? - хрипло спросила она, едва открыв глаза. Он с кряхтением потянулся, чувствуя, как поскрипывают все суставы.

 - Память отшибло, милая? - с усмешкой спросил он, а она нахмурилась. Какое-то смутное воспоминание сквозило в памяти, как будто выныривая и снова погружаясь в темную воду. Дождь. Вчера была гроза.

 - Извините. Я вас не помню. - Он смерил ее странным, как будто остановившимся взглядом и кивнул сам себе и ей.

 - И правда, не помнишь. Ну, я не гордый. Узнаешь? - он без особого почтения вытряхнул из трубки грязный и местами мокрый пергамент.

 Она впилась глазами в бурый росчерк в самом низу бумаги и прерывисто вздохнула.

 - Узнаешь, значит, - он убрал пергамент обратно.

 - Покиньте мою кровать, будьте добры, - твердо сказала она, а он снова усмехнулся.

 - Комнату и замок, почему не просишь покинуть?

 - Зачем? Ваш замок. Ваша комната. Кровать, в общем-то, тоже ваша, но я все же надеюсь на ваше благородство.

 - Я не из благородных,- доверительно сообщил он, садясь на кровати и отворачиваясь от нее. - Но раз ты так просишь, милая....

 Двигаясь осторожно, чтобы не вызвать лишней боли, он натянул штаны, рубашку и нагнулся за сапогами. От кровати не доносилось ни шороха, и он метнул быстрый взгляд на нее. Сидит, не шевелится, даже не моргает.

 - Милая, ты тут? - поинтересовался он, помахав ладонью перед ее лицом.

 - Да. Как вас зовут, я забыла?

 - Ты и не знала, - хмыкнул он. - Все зовут меня Лайл. - Он отметил кривую усмешку на бледном лице и проявил встречный интерес. - А тебя как зовут, милая?

 - Все называют меня леди Агата. - Помедлив, ответила она.

 - Вот как.

 - Что будет со мной?

 - Да ничего, - он пожал плечами. - Жить будешь, как и раньше жила. Чем вы там, женщины, занимаетесь? В садике гулять будешь, вышивать шелком.

 - Шелком, - эхом отозвалась она. - И ... все?

 - Со мной спать еще, - скучающе отозвался он, злясь. - Когда придет мне такая охота. Еще что-нибудь спросишь, милая? - съязвил он, надеясь отбить у нее охоту к вопросам раз и навсегда.

 - Кто хочет от вас избавиться?

 Бац! Это сапог выскользнул из пальцев, и металлическая набойка брякнула об пол. Лайл медленно повернулся к женщине и уставился на нее немигающим взглядом. Агата не стала отводить глаза, смущенно улыбаться и поправлять волосы. Смотрела очень цепко, внимательно, даже напряженно.

 - Странный вопрос, не находишь? - помедлив, сказал он, не двигаясь с места.

 - Мне интересно. Впрочем, можете не отвечать.

 - Поговорим об этом вечером, милая, - он все-таки совладал с обувью и выпрямился. Она сидела на кровати, выпрямив спину, поддерживая одеяло одной рукой на груди. По плечам рассыпалась длинная черная коса, глаза запали и были обведены чернотой, длинный нос заострился, подбородок тоже, губы поджаты. Сказка, а не женщина. - Отдыхай. Ешь, спи, гуляй. К людям моим не лезь, своими не командуй.

 В ее темных глаза что-то на мгновение мелькнуло. Что-то от нее вчерашней. Мгновение мелькнуло и пропало, и Лайл вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

 Он отрядил кого-то из своих людей за ней приглядывать, и почти сразу же забыл о ней. Навалились дела - нужно было сказать свое веское слово жителям замка - о том, что теперь он их хозяин, и слушаться они должны его. О том, что никого не тронут, если все приказы будут исполняться быстро и точно. Что никаких бесчинств, бунтов и прочих развлечений он не потерпит. Кажется, прониклись. Во всяком случае, вопросов было мало, и все по существу. Он не особо волновался - в конце концов, с ним две сотни его людей, прошедших за ним от Горькой Земли до Ривии. А от столицы Ривии - в этот богом забытый край - замок Торшон. В самом замке оставалось около семидесяти человек - женщины и те, кто не ушел на войну. Поразительно, как они три дня продержались?! Кстати...