Трое сыщиков, не считая женщины - [64]

— У нас в это время обеденный перерыв, поэтому не проводится никаких совещаний. За остальное время ручаться не могу.

— Вам же тоже нужно пообедать.

— Я сейчас на китайской диете, — засмеялся Дробышев. — Приходилось сталкиваться?

— Даже не слышал.

— Завидую вам белой завистью. Четыре ложки вареного риса и стакан минеральной воды. Такой обильный обед много времени не занимает. Подъезжайте, если сможете.

Антон появился в его кабинете ровно в два.

У полковника было холеное, гладко выбритое лицо, редкие волосы зачесаны назад, голубые глаза поглядывали на собеседника с ироничным прищуром. Говорил серьезно, однако все время казалось, будто силился сдержать улыбку.

Кирилл Владимирович сказал:

— Узнал я в управе у Анатолия Алексеевича, что ваше детективное агентство заинтересовалось нашими проблемами. И как-то мне даже совестно сделалось. Ведь шеф всегда рассказывал мне о встречах с Вересаевым и юристом, переговорах с ними. Я думаю, что эти люди не могли участвовать в покушении на генерала.

Плетнев насторожился:

— То есть вы хотите сказать, что мы идем по ложному следу?

— А разве это ваша единственная версия? — вопросом на вопрос ответил Дробышев.

— Нет, одна из нескольких.

— И, надеюсь, не основная. Я уже поделился своими сомнениями со специалистами, есть у меня толковые знакомые в арбитражном суде. Они тоже считают мою точку зрения обоснованной.

— Значит, по-вашему, Вересаев и его фирма — это ложный след?

Дробышев улыбнулся и покачал головой:

— Ой, чует мое сердце, вы ждете, что я вас обижу. А этого не будет. Поскольку вы молодцы — напали на след крупных мошенников, не знаю, как их определить, экономических или производственных. Только покушаться на Свентицкого, пытаться его убить у них не было ни малейшего резона. Вы же прекрасно понимаете, что преступников в первую очередь ищут среди тех, кому это выгодно. Так вот, «Семицветику» гибель генерала не давала ровным счетом никаких преимуществ.

— Тем не менее фирмачи упорно пытались завладеть его помещением, — возразил Антон.

— Вы сказали про его помещение. А такого у генерал-лейтенанта нет и отродясь не было.

— В перспективе намечалось.

— Да нет же! — всплеснул руками Кирилл Владимирович, словно удивленный непонятливостью собеседника. — Свентицкого не собирались делать собственником тех двух этажей в особняке на Новокузнецкой. Он был бы там и, надеюсь, будет гостем.

Даже не арендатором, его фонд просто хотели там приютить, пустить в буквальном смысле на правах бедного родственника. Надолго или нет — сейчас это значения не имеет, там даже сроки не обговаривались. И все эти переговоры, которые вели с ним сам Вересаев и его юрист, были всего лишь разведкой, нужной им для более серьезного дела. Я много об этом думал, мысленно поставил себя на их место, и скоро вы сможете проверить правильность моих выводов. Если мой расчет верен, — он опять улыбнулся, — у вас на крючке окажется такая крупная рыба, за которую на вас обрушится шквал наград.

Плетнев слушал этого иронически глядящего на него человека и пытался понять, насколько тот искренен. А вдруг полковник вошел в сговор с Вересаевым и теперь пытается отвлечь внимание сыщиков от нужной цели, сбить их с верного курса? Возможно, помощнику тоже выгодно физическое устранение Свентицкого? Глядишь, тогда пойдет на повышение или даже займет его должность. Иначе с какой стати такое самопожертвование? С кем-то обсуждает, тратит время, спокойно отдает свои лавры, которых за обнаружение истины удостаивается каждый человек…

— Одного только боюсь, Антон Владимирович: как бы вы не подумали, будто я стремлюсь помешать вам, — словно угадав его мысли, сказал Дробышев. — Познакомьтесь с моими выводами, тогда сами все смекнете. А выводы таковы: вересаевская фирма даже мечтать не могла об этом ведомственном здании. У него есть коллективный хозяин, который в ближайшее время таковым и останется. Больше того, особняк расположен на земле, у которой другой хозяин — город. Без разрешения ему не позволят ничего построить или снести. Однако в нынешней мешанине со взглядами на собственность имеется вариант что-то откусить от чужого пирога. Сейчас Дмитрий Михайлович поехал в Австрию. Зачем, спрашивается?

— Чего не знаю, того не знаю.

— То-то и оно. В свое время этот особняк на Новокузнецкой был юридическим адресом его фирмы. Тогда же он выкупил порядка десяти процентов акций у находившегося здесь арендатора — научно-технического центра «Зенит». Очевидно, просто по знакомству. Если Вересаев сделает фальшивую доверенность о том, что представляет интересы «Зенита» и может распоряжаться его имуществом, то только тогда он сможет кому-нибудь продать это здание. Такие вещи делаются заочно.

Плетнев сидел с ошалелым видом. Было видно, что ему трудно переварить сообщенную информацию.

— Я вам так скажу, — добавил Дробышев, — если бы Андрей Владиславович согласился стать акционером «Семицветика», Вересаев и его юрист спокойно дожидались времени, когда его фонду предоставят там помещение. А так они решили форсировать события без его участия. Оформят документы, потом сами же выкупят у австрийцев это здание и наймут рейдеров, чтобы захватить его. Так что отказ Свентицкого для них пусть и досадное, но мелкое препятствие.