Трое против ведьмы - [62]

Элдвин уставился было на стенку с приспособлениями для дрессировки, но никак не мог сосредоточиться. В голове крутилось слишком много мыслей сразу.

– Три раза это повторю, – продекламировала Паксахара, – и одного я уморю!

Она устремила равнодушный, холодный взгляд на Далтона:

– Чахни и сохни!

Элдвин зажмурился, пытаясь снять со стены бич. Ремень из бурой кожи приподнялся было в воздух, но огненный шар, который Паксахара выпустила из свободной лапы, мигом его испепелил.

– Чахни и сохни! – повторила она во второй раз.

Осталось всего одно заклинание! Надо ее остановить, пока она не договорила эти три слова.

– Чахни…

Элдвин сосредоточился на двух мечах, лежащих на настенной подставке. Он напрягся изо всех сил – и мечи задребезжали.

– …и… – продолжала Паксахара.

Мечи слетели со стены и зависли в воздухе. Но тут Элдвина сбило с ног электрическим разрядом. Паксахара метнула еще одну молнию, нарушив его сосредоточенность. Оружие с лязгом рухнуло на пол.

– …сохни! – торжествующе договорила Паксахара.

Из ее лапы вырвалась багровая струйка, которая рассекла воздух, устремившись прямо в сердце Далтона. Распростертый на полу Элдвин вскинул голову – и увидел, как Скайлар вспорхнула, лихорадочно молотя сломанным крылом, и перехватила смертельную атаку. Заклинание Паксахары угодило прямо в голубую сойку и сбило ее на лету. Далтон раскрыл рот в крике, но по-прежнему не мог издать ни звука. Заклинание молчания все еще действовало. У Элдвина сжалось сердце. Гилберт, похоже, оцепенел от ужаса.

– Так до конца и осталась верным фамильяром! – хмыкнула Паксахара. И снова устремила взгляд на троих юных волшебников. Она опять выбрала Далтона. – Ну что ж, попробуем еще раз. Чахни и сохни, чахни и сохни… – затянула она.

Но тут мечи оторвались от земли, сверкнув серебром, пролетели через комнату и пригвоздили Паксахару к полу!

– А-а-а-а! – взвыла она.

Лезвия мечей скрестились в воздухе и вонзились глубоко в пол, намертво зажав зайчиху.

– Ты что думаешь, твоя магия сильнее моей, да?! – вопила она, пытаясь освободиться.

Элдвин такого бы ни за что не подумал еще минуту назад – но мощь и стремительность его телекинетического удара, похоже, говорили о том, что он все-таки сильнее.

– Доволайнен окнамут супен… – зловеще начала было Паксахара.

Но она не успела договорить заклинание: висевший на стене намордник обвился вокруг ее головы и заткнул ей рот. Все произошло так быстро, что зайчиха даже не заметила, как это случилось. Ее мстительные слова сделались невнятными: кожаные ремни стянули ей челюсть.

– Пусть королева решает, что с тобой делать! – сказал Элдвин.

Паксахара продолжала дрыгаться. Красные глазки злобно сверкали из-под кожаных ремней.

Элдвин и Гилберт бросились к Скайлар. Сойка лежала неподвижно.

– Ну так же нечестно! – всхлипнул Гилберт. – Она была моим лучшим другом!

– Я понимаю, – вздохнул Элдвин, положив лягуху лапу на плечо в знак утешения. – Я понимаю…

И тут вдруг, как по волшебству, крыло Скайлар задергалось, сойка приподнялась и растерянно заморгала.

– Ничего не понимаю! – воскликнула она. – Почему это я до сих пор жива? Иссушающие заклятия – это верная гибель!

Элдвин обратил внимание, что от сумочки Скайлар идет дым и пахнет горелым. Кот раскрыл сумку – и наружу вывалился земляной жучок, спекшийся и безжизненный. Бедное насекомое, видимо, заползло в сумку тогда на лестнице, и ему-то и досталась вся мощь иссушающего заклятия Паксахары.

Трое фамильяров невольно расплылись в улыбке. Вот повезло так повезло!

– А Паксахара куда делась? – спросила Скайлар.

– Ее вон там прижало, – ответил Элдвин.

Но когда он указал на другой конец подземелья, оказалось, что зайчихи там нет. Вместо нее Элдвин мельком увидел грязевую ящерицу, исчезающую в узкой щелке в стене. Паксахара сменила облик и сбежала, прежде чем кто-нибудь из них успел что-то предпринять.

– Ушла! – воскликнула Скайлар.

– Это не беда – с ней разберутся позже, – квакнул Гилберт. – Давайте-ка лучше освободим наших верных!

Фамильяры обернулись к Джеку, Марианне и Далтону. Те возбужденно двигали губами, но не было слышно ни слова. Элдвин устремил взгляд на замки на расклинательных цепях, и его разум сам сделал все, что надо. Кот услышал, как запоры внутри замков сами собой встают в нужное положение. Замки открылись, и кандалы упали с верных. Джек тут же кинулся к Элдвину, обвил его руками и крепко-крепко прижал к себе. Кот замурлыкал, чувствуя, как Джек гладит его, и хвост у него свернулся колечком от удовольствия.

Сколько им еще предстоит обсудить, когда наконец развеется заклинание Паксахары!

19 Трое из Пророчества

Джек с Элдвином шли через обнесенный высокими стенами двор Нового Дворца в Бронзхэвене. Над головой развевалось на флагштоке знамя. С каждым порывом ветра знамя меняло цвет: на нем появлялись всё новые гербы многочисленных городов Огромии, в том числе и двуглавый орел Бриджтауэра с луком и стрелой в одной лапе и волшебной палочкой в другой. Джек, умытый и переодетый в чистую тунику и штаны, перешел маленький горбатый мостик, неся на руках Элдвина. Элдвина тоже хорошенько расчесали. Мальчик и кот присели на поросшей мхом площадке возле сада камней. В соседнем прудике лениво плавали длинные золотистые угри.