Трое нас и пёс из Петипас - [11]

Кончив писать, я посмотрел на часы. Было только четверть шестого. На кухне стояла мертвая тишина. Людвики ещё спали. А я стал думать, чем мне заняться сегодня. Пожалуй, лучше всего отправиться на рыбалку. Я вынул из шкафа коробку с крючками, грузилами, дробью и поплавками и стал искать в ней ржавый крючок, который нашел в прошлом году на Лужнице, а заодно грузило с маленькой дыркой и сломанный поплавок. На дне Бероунки сплошные камни и коряги. Возьму крючки, грузило и поплавок похуже, – по крайней мере, не будет жалко, если они останутся на дне.

В шесть часов я умылся и отправился на кухню спросить пани Людвикову, не пора ли вставать. Открыв дверь, я увидел, что пани Людвикова и пан Людвик уже осторожно ходят по кухне, боясь меня разбудить.

Пан Людвик сегодня не собирался на работу, потому что работал в прошлое воскресенье. За завтраком он мне сказал, что сначала займется садом, а потом покажет мне, как идти к речке. Я был очень доволен. Не так уж часто показывает ребятам дорогу к реке настоящий моряк.

Но и пани Людвикова мне понравилась не меньше. Поэтому я не пошел с паном Людвиком в сад, а попросил полотенце и стал вместе с ней вытирать посуду. Кроме того, мне хотелось расспросить её о петипасском привидении.

Начал я разговор очень осторожно:

– А знаете, пани Людвикова, о чем я вспомнил?..

Она отвернулась от таза с посудой и подала мне вымытую тарелку.

– Ну что ж, выкладывай! Мы с Яркой всегда любили поговорить.

Я сделал вид, что тщательно вытираю тарелку, а сам одним глазом посматривал на пани Людвикову.

– А говорят, что у нас в Праге, на Увозе, – заметил я безразличным голосом, – ходит рыцарь без головы.

«Подумаешь! У нас в Петипасах тоже есть привидение и тоже без головы», – вот такого ответа ждал я от пани Людвиковой. Мо ничего подобного она не сказала. Наверное, не хотела меня пугать. Однако я хорошо заметил, что пани Людвикова склонилась над лоханкой ещё ниже, а главное, как-то уж очень громко загрохотала тарелками.

Я обошел стол, чтобы получше видеть лицо пани Людвиковой.

– Что бы вы, пани Людвикова, сделали, если бы однажды ночью шли по Увозу и вдруг вам попался бы навстречу рыцарь без головы?..

Пани Людвикова должна была бы ответить на это:

«Пожалуй, Тоник, я бы не очень перепугалась. Ведь такое я могу встретить каждую минуту. Хотя бы у нас саду».

Но она и этого не сказала. Спокойно налила в лохань теплой воды и заметила, покачав головой:

– Что за стланные вопросы ты задаешь, Тоник?

Из этого мне стало ясно, что она прекрасно знает о петипасском привидении, но просто не хочет о нем говорить. Тогда я заложил руки за спину – так всегда делает наш папа, когда разговор заходит о важных делах, – и сказал пани Людвиковой:

– А моя мама говорит со мной обо всем. Даже о привидениях. – И добавил погромче: – Будь у нас в Праге сад и разгуливай там привидение, мы бы обязательно поговорили о нем с мамой.

Теперь пани Людвикова должна была бы сказать:

«Ну, Тоник, я вижу, ты знаешь тайну нашего сада. Сядь-ка вон там на стул, и я все расскажу тебе о петипасском привидении».

Поэтому я подошел к окну и уселся на стул. Но дани Людвикова продолжала спокойно мыть посуду и только улыбалась.

– И откуда это ребята набираются такой чепухи?

Тут уж я рассердился. Не люблю, когда взрослые всячески избегают разговаривать с нами о важных вещах! Я встал со стула и сказал серьезным голосом:

– Пани Людвикова, вчера вечером я видел в вашем саду привидение. Объясните мне, что это было.

Пани Людвикова откинула со лба влажные от пара волосы и весело рассмеялась:

– Насос, Тоник! Конечно, насос! Наш Ярка, когда был поменьше, тоже как-то раз спутал его с привидением.

Я понял, что пани Людвикова не хочет сказать правду, и гневно закричал;

– Но ведь насос не может бегать по дороге!

– Конечно, не может, – согласилась пани Людвикова и тут же спросила меня, часто ли я болтаю подобные глупости.

Я промолчал в ответ, но пани Людвикова стала почему-то нравиться мне гораздо меньше.

Она насухо вытерла таз и убрала его. Потом отрезала кусок хлеба, намазала его маслом, положила сверху помидор и протянула мне. Но я ни за что не стану брать хлеб у человека, на которого так сердит.

– Спасибо, не хочу, – отказался я, хотя очень люблю помидоры.

Если бы я ответил так маме, она положила бы хлеб на стол и сказала: «Ну что ж, съешь, когда захочется». Но пани Людвикова сказала:

– Как хочешь! – и принялась за хлеб сама.

Я разозлился ещё больше и отправился в сад.

И в самом деле, у меня в Петипасах одна только радость – моряк пан Людвик.

Вот вернутся все наши ребята в Прагу, соберутся в своем «парламенте» у карты и как начнут рассказывать о всяких приключениях, которые произошли с ними во время каникул! Франта Турек наверняка начнет так:

«Знаете, ребята, какая буря застала нас в Татрах? Такой вы ещё никогда не видели! Гром там грохочет раза в три сильнее, чем у нас!»

Руда Драбек покачается на носках, прищурит глаза и фыркнет под нос:

«А хоть и в семь раз! Вот у нас в Гуменном была такая буря, что я даже не слышал выстрела, когда папин брат стрелял в медведя, который разворотил оконную раму в его доме. А ведь я стоял рядом! Ясно? Вот это буря так буря!»