Трое на качелях - [2]

Шрифт
Интервал

Капитан. Не в курсе. И не понимаю, почему я должен быть в курсе.

Командор. Но ведь вы отсюда… Вы здесь, в этом… извините… Разве вы не хозяин, не владелец… ну… этого?

Капитан. Я сам тут в первый раз!

Командор. Как? Вы… Так чего ж суетесь не в свои дела?

Капитан. Я? Я просто сказал, что не понимаю…

Командор. У меня здесь встреча с дамой. Дама еще не приехала. Значит, буду ждать.

Капитан. Значит, подождем вместе. Потому что у меня здесь встреча с господином Ансельми, который, как вы утверждаете, вам не известен.

Командор. Ничего я не утверждаю. Говорю, что не знаю такого!

Капитан. Не хотите – не надо. Господин Ансельми еще не прибыл. Дождусь, когда прибудет. Я-то думал, вы здесь, на этой фирме работаете.

Командор. На какой фирме?

Капитан. Вот на этой.

Командор. Да никакая это не фирма. Это… Это – пансион.

Капитан. Какой еще пансион? Здесь фирма «Инфомак»!

Командор. Как «Инфомак?

Капитан. Этаж – седьмой?

Командор. Этаж-то седьмой, но…

Капитан. Значит – «Инфомак»!

Командор. Ничего подобного. Здесь пансион «Аврора»… Да не смотрите вы на дверь. Нет там никакой вывески. Я смотрел. Но это – пансион «Аврора».

Капитан(достает из кармана почтовый конверт и читает адрес). Улица Кавалерии, дом один.

Командор. А-а-а, нет-нет! Вот оно что! Теперь ясно. Вы ошиблись. Ошиблись адресом. Это – площадь Кармина, дом два.

Капитан. Не может быть! Вам точно известно?

Командор. Точнее некуда.

Капитан. Ой-ой-ой-ой-ой! Вот почему господин Ансельми опаздывает! Если я сам допустил ошибку с местом встречи, то как можно требовать, чтобы он явился именно сюда да еще вовремя. Ха-ха, веселые дела… А вообще – странно, потому что с адресами я работаю грамотно. Могу еще перепутать дату, но адрес – никогда. Впрочем, перед фактами – сдаюсь. То-то мы друг друга не поняли. А у вас тут, выходит, свидание тет-а-тет с подружкой…

Командор. Ну знаете ли!..

Капитан. Пардон, пардон! Это я от зависти. Мне, увы, скрывать нечего. Господин Ансельми торгует установками… э-э-э… для переработки тюбиков от зубной пасты, куда уж тут! Ха-ха, видите, мы с вами на разных полюсах. Завидую!


Командор в нетерпении яростно глядит на часы.


Впрочем… догадываюсь. Хотите, чтобы я скорей исчез. Ха-ха! Пансион «Аврора», значит? Без вывески. Так-так… Стало быть, даму ждете – пардон, пардон! Скромненький такой пансиончик. Ха-ха! Будем знать. Адресок дадите? Пардон, пардон! Понимаю – нескромно. Да вы уж сами сказали: площадь Кармина, два. Повторяю для верности: площадь Кармина, два. Будем знать. Что ж, имею честь! Гуд бай! Рад был познакомиться.

Командор(холодно). Ладно. Всего хорошего.

Капитан. Капитан Бигонджари. Честь имею.

Командор. Очень приятно.

Капитан. Прошу прощения, а вы?.. Не расслышал, как вас звать. Ах да, понимаю – пардон, пардон! Само собой. Счастливо оставаться. (Выходит через дверь № 2, откуда появился.)


Командор облегченно вздыхает, но спустя мгновение им вновь овладевает беспокойство, и он продолжает свои поиски.


Командор. Сюда можно? Позвольте?.. (Негромко, с надеждой.) Анна Лиза!..


Тишина. Командор берет с журнального столика газету, но не успевает ее раскрыть, усевшись в кресло, как в дверь № 3 раздается стук.


Да-да, заходите!


Дверь № 3 открывается, и входит Профессор.


Ну, наконец!

Профессор. Позвольте?.. Можно войти?

Командор. Конечно! Входите! Добрый день.

Профессор. Здравствуйте. Надеюсь, не очень опоздал?

Командор. Чего не знаю, того не знаю. Я сказал «наконец», потому что наконец вижу кого-то. А то будто все вымерли. Вы…

Профессор(не к месту). Да.

Командор. Э-э-э… госпожа Анна Лиза…

Профессор. Кто – я?

Командор. Я хотел спросить: госпожа Анна Лиза уже здесь?

Профессор. Понятия не имею.

Командор. Простите, а вы… тут… разве… не директор, не хозяин?

Профессор. О, если бы!

Командор. Как, и вы тоже! Что ж вы встреваете-то, прости господи?

Профессор. Кто – я? Никуда я не встреваю! Это вы меня приняли за какую-то Анну Лизу. Между прочим, меня еще ни с кем никогда не путали.

Командор. Слушайте, можно узнать, кто вы такой и что вам надо?

Профессор. Я зашел забрать рукопись моей книги, которая готовится к печати. Тут для меня должен быть пакет. Но вы, как я понимаю, не в курсе дела.

Командор. Совершенно не в курсе. И если вам нужно забрать пакет, то забирайте и идите. И все. Только, пожалуйста, скорее.

Профессор. Нервничаете?

Командор. Ничего подобного. Я совершенно спокоен. Просто не желаю ни с кем разговаривать. У меня здесь встреча с… с одним человеком, и я не хочу…

Профессор. Понятно, все понятно, извините. Но стоит ли из-за этого набрасываться на меня? Вы здесь по своим делам, я – по своим. И не понимаю, почему я должен обязательно уйти, хотя бы с пакетом, ежели мне вздумается, к примеру…

Командор. Вы правы, я действительно нервничаю. Простите – сорвался. Прошу меня извинить. Но…

Профессор(смягчившись). Да нет, я не требую извинений. В нашей жизни у каждого могут сдать нервы. Вот и вы… Пожалуй, я сам должен просить прощения у вас – не сообразил вовремя, что вы, наверное…

Командор. Что – я?

Профессор. Ну не знаю, не знаю. И знать не хочу.

Командор. Вы так говорите, как будто я что-то скрываю.

Профессор. И в мыслях не было! У каждого свои проблемы, у каждого тысячи причин нервничать. Повторяю: прошу прощения.


Еще от автора Луиджи Лунари
«Трое на качелях» и другие пьесы

Итальянская пьеса прошлого и настоящего веков – одна из самых популярных из идущих на мировых сценах. Причина тому – тонкий сплав юмора, фарса, характерных для итальянского площадного театра, с трагизмом античного греческого и глубоким психологизмом русского.Представленные в этом сборнике пьесы одного из лучших итальянских драматургов Луиджи Лунари – прямое подтверждение этого тезиса.


Маэстро и другие

Открывается номер небольшим романом итальянского писателя, театроведа и музыкального критика Луиджи Лунари (1934) «Маэстро и другие» в переводе Валерия Николаева. Главный режиссер знаменитого миланского театра, мэтр и баловень славы, узнает, что технический персонал его театра ставит на досуге своими силами ту же пьесу, что снискала некогда успех ему самому. Уязвленное самолюбие, ревность и проч. тотчас дают о себе знать. Некоторое сходство с «Театральным романом» Булгакова, видимо, объясняется родством закулисной атмосферы на всех широтах.