Трижды заслуженная вдова - [19]
— Короче говоря, — глубоко вздохнул Лев, — папенька свистнул рукопись статьи, опубликовал ее и двинулся вверх. Так и дошел до депутата!
— А как Либерманы отнеслись к публикации статьи? — спросила я.
— Был скандал, — просто ответил Лева, — но усилиями моего деда его замяли. Правда, Либерманы папаше отказали в доме Да ему уже все равно было... Но, кстати, он все-таки следил за работами Арнольда Флавиевича, и потом они даже помирились. Когда тому дали нобелевку, отца чуть удар не хватил.
— А Соня? — поинтересовалась Люська.
— Какие у нее отношения с твоим отцом?
— Дружеские, — усмехнулся Левка. — оии друг другу постоянно какие-то услуги оказывают. А теперь вот ей приспичило в четвертый раз замуж сходить. Видно, никто на нее уже не зарится, она и решила папашей окрутить. Хороша парочка: змея и скорпион!
Признаюсь, на мой взгляд, Соня была еще очень даже ничего. Зачем же ей понадобился этот жирный хряк?
— Наградил же господь папенькой, — ворчала Люська, когда мы выезжали со двора. — Уж лучше сиротой остаться, чем иметь такого гада в родителях! Чисто клоп, прости господи! Такой же вонючий и вредный кровосос.
— Родителей не выбирают, — напомнила я подруге, — но ты права. Такой отец хуже чирья на мягком месте!
Какое-то время мы ехали молча. Вернее, молчала я. Люська же периодически плевалась и морщилась, что говорило о сильном впечатлении, которое произвел на нее рассказ Левы.
— Ну что? — подруга наконец отвлеклась от мыслей об Авакяне. — На учебу поедем или как?
Я совершенно не горела желанием сегодня учиться и принялась убеждать ее, а заодно и себя:
— Люсь! Ну какая учеба? Ты сама подумай! Кругом такая несправедливость: Либермана обокрали, жену его, старушку, утопили в собственной ванне, а ты про учебу толкуешь! Тебе не стыдно?
— А я что? Я ничего! — потупилась Люська. — Я, между прочим, тоже за справедливость! Мне, между прочим, с самого начала учиться не хотелось! Да ты ведь хуже керосина! Пристала как банный лист к заднице: пошли кругозор расширять!
Люська ступила на любимую дорожку. Она могла часами пенять мне на настойчивость, с которой я тянула ее к знаниям. Существовал только один способ ее остановить, которым я и воспользовалась. Уловив паузу в потоке слов (Люська как раз глубоко вдохнула, чтобы продолжить нравоучения), я сладким голосом пропела:
— Адельфанский...
Подруга тут же потеряла всякий интерес к лекции, глаза ее заволокло болотным туманом, и она мечтательно повторила:
— Адельфанский...
С таким вот придурковатым выражением лица я и привезла ее домой. К себе заходить я не решилась. В мои планы встреча с любимым мужем никак не вписывалась. Пускай он пребывает в счастливой уверенности, что его жена усердно воплощает в жизнь завещание великого вождя по поводу учения.
В квартире Люськи нас ждал сюрприз в образе ее Сани. Он был трезв, хмур и чем-то явно озабочен. Увидев мужа, подруга опечалилась, потом разозлилась, туман в ее глазах растаял, и она сурово спросила:
— Ты что здесь делаешь?
Саня немного удивился такой постановке вопроса, однако ответил:
— Жрать хочу! В холодильнике мышь удавилась, а родную жену где-то черти носят!
При этом Люськин муж как-то странно глянул в мою сторону. Я затосковала. Ну вот, сейчас выгонит! Куда ж тогда мне податься?
— Я, между прочим, учусь! — глянув на мужа с крокодильей лаской, напомнила Людмила. — И трубки у таксофонов не срезаю! Да и друзья у меня большей частью приличные люди!
Саня задумчиво поскреб затылок, опять-таки посматривая на меня. Видимо, прикидывал, подходит лично мне такое определение или нет.
— И где, кстати, твоя зарплата? — пальнула Люська из тяжелого орудия. — Пропил?
Саня как-то обмяк и скукожился, что при его двухметровом росте было особенно заметно.
— А че сразу пропил-то? — пробубнил он. — Может, потерял, а может, на благо-творительность пожертвовал. Вон сколько кругом голодных и убогих!
— Вот пускай твои убогие тебя и кормят! И вообще, мотай-ка ты к своей матери с сестренкой. Поживи у них недельку, подумай, что тебе дальше делать...
Саня немного посопел и послушно поплелся в комнату собирать вещи.
— Чего так круто? — шепотом спросила я у Люськи.
— Чтобы не мешал! — так же шепотом пояснила она. — У меня мысль какая-то мелькнула, да из-за этого телефонного террориста я ее забыла!
— Мысль-то стоящая?
Люська закатила глаза и причмокнула губами. Появился Саня. Подруга мгновенно привела лицо в порядок и сердито уставилась на мужа.
— Люсь, — робко заговорил он, — может, я останусь?
— Даже и не думай! Убирайся к чертовой матери, алкаш.
Саня, опустив голову, потопал к выходу.
— Стой! — крикнула Люська. — Стой, ирод!
Она метнулась к шкафу и извлекла из его недр два свертка.
— На, — она сунула свертки в сумку супругу, — передашь Машке и матери. Они там сами разберутся, кому чего.
Со свекровью и Саниной сестрой у Люськи самые теплые отношения. Обе женщины горой стояли за невестку и частенько поносили своего непутевого сына и брата. По правде говоря, непутевым Саню не назовешь. Он очень добрый и спокойный парень и до судорог любит свою Люсеньку. Она его, кстати, тоже, что, впрочем, не мешает ей раз в месяц выставлять любимого за дверь и в профилактических целях отправлять его к матери. Сегодня, наверное, как раз и настал день профилактики. Поэтому Саня не очень-то упирался.
Великий сыщик земли русской Женька Зайцева уверенно шла по следу преступной группы, занимающейся «левой» добычей и сбытом якутских алмазов. Помощь следствию оказывали многие, в том числе и известный в районе преступный авторитет Кузя со своими боевиками. Даже заграница протянула руку помощи: к делу приобщился гость Женькиной семьи – настоящий американский коп Рассел Доуэрти. И все было бы хорошо, и преступники должны быть вот-вот пойманы, но злая судьба в лице родственника – старшего следователя прокуратуры Вовки Ульянова, – как всегда, все испортила…
Могут ли детективные истории начинаться на... традиционной встрече одноклассников? Оказывается, могут — потому что в жизни Евгении Зайцевой еще и не такое бывало. Евгения и Вячеслав Ковалев случайно перепутали фотоаппараты, которыми снимали друзей. Через несколько дней, обнаружив ошибку, Слава пришел к Женьке меняться, но... живым из ее квартиры уже не вышел. Вскрытие констатировало — отравление ядом замедленного действия. Понятно, что отравили его гораздо раньше, но Женька оказалась в числе подозреваемых. Согласитесь, граждане, кому это приятно? Надо начинать собственное расследование, и немедленно!..
Как бы вы поступили, если бы на условленном месте свидания обнаружили не своего потенциального жениха, а… сидящий на скамейке труп? Бежали бы, куда глаза глядят, — и правильно! А вот Афанасия и ее сестра Клава решили, что их долг — доставить тело бедняги поближе к его дому. Девушки загрузили бездыханного жениха в машину и поехали…
Совать нос не в свои дела, ввязываясь в криминальные разборки — вот любимое занятие неугомонной Женьки! Не отступает она от своих правил и на отдыхе в Крыму. Правда, заботливый муж приставил к Женьке ее двоюродную сестрицу Дусю, чтобы культурный отдых не превратился в одно сплошное расследование. Но и это не помогло! Совершенно неожиданно Женька становится свидетельницей разговора двух субчиков, которые собираются ограбить богатого питерского ювелира. Вот и начинается приключение! Но ведь Женька давала обещание мужу не ввязываться в криминальные авантюры.
Тот день у Афанасии явно не задался! Сестра Клавка — тиранка и иждивенка — с самого утра выгнала ее из теплой постели в сберкассу оплатить счета. Бедняжка покорно стояла в километровой очереди и тихо злилась, пока не стала заложницей зашедшего ограбить сберкассу бандита. Впрочем, трагическая роль Афоне даже понравилась: преступник — красавчик хоть куда, да и агрессивные бабки враз присмирели, освободив вожделенное окошко оплаты коммунальных платежей. А вот дальше дело пошло хуже! Парень, восхитившись смекалкой и невольным содействием девушки, с радостью взял ее в напарники…
Хотите узнать о себе что-то новенькое? Совершите, например, ограбление, а затем попросите свидетелей описать внешность преступника, то есть вас, и... масса свежих впечатлений гарантирована. Афанасия Брусникина — счастливая обладательница модельной внешности, увидев, как из иномарки выбросили гражданина в кашемировом пальто, а затем сама машина влетела в фонарный столб, то ли от страха, то ли от наваждения прихватила кейс с места аварии. Несмотря на поздний час, оказалось, что впечатляющий сюжет наблюдало несколько человек.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».