Трижды одинокий мужчина - [8]

Журналистка подняла брови:

– Из вашего?

– Именно. Сказали, что я донимаю нелепыми вопросами уважаемого человека, стоящего на пороге небывалых открытий. Короче, попросили его больше не беспокоить. Его я больше не беспокоил, – он сделал ударение на слове «его».

– Но расследование не прекратили, – поняла Катя.

– Да. Впрочем, оно ничего не дало. Я отыскал свидетелей. Соседка Игната Вадимовича видела, как часов в девять вечера к нему подъехала бежевая «Волга», из которой вышли женщина в красном пальто, в платке на голове, и мужчина в дубленке. Эта же соседка, выходившая в одиннадцать к куме, заявила: именно в это время упомянутая пара села в машину и поехала по направлению к Объездной. Будущий академик оказался вне подозрений.

– Звонок в министерство при желании тоже можно объяснить, – заметила девушка. – Ученому нужна предельная концентрация. Милиция мешает это сделать.

Иваненко пожал плечами:

– Возможно. Однако я беседовал с ним не более трех раз.

– Этого оказалось достаточно.

– Повторяю: возможно, – внезапно вскочив со стула, мужчина подбежал к окну и резким движением отдернул занавеску. – С того момента меня не покидает ощущение, что за мной следят. Я почти уверен в этом.

– Из-за того дела?

Бывший следователь рассмеялся:

– У меня на счету масса дел. Сразу не угадаешь.

– Потом вам приходилось встречаться с академиком?

– Представьте, да, – мужчина придвинул к ней блюдце с вареньем. – После того, как убили его дочь. Вы знаете об этом?

– К сожалению.

– Я не вел дело, – он добавил себе кипятку. – Но Игнат Вадимович отыскал меня и стал просить помощи. Дескать, я, как его старый знакомый, должен приложить все усилия, чтобы сын его коллеги, профессора Видова, не ушел от возмездия, прибегнув к связям папаши, и получил на полную катушку. Я ответил уклончиво, желая поскорее от него отделаться. Короче, помогать ему я не собирался.

Катя отхлебнула из чашки:

– А потом?

– Он приходил не раз, – пояснил Иваненко. – Казалось, больше всего его беспокоила мысль о том, что он, врач с такими регалиями, проморгал психически ненормального.

– Кого? – не поняла девушка.

– Мальчишка не получил на полную катушку по одной причине, – бросил бывший следователь. – Его признали невменяемым. Это был шок даже для родителей, делавших все, чтобы доказать его невиновность. Через два года убийца повесился в психиатрической больнице.

– Я об этом не знала. То есть знала, но не все.

– Да, академик не был с вами предельно откровенным. Зато я вам рассказал все.

– Спасибо, – Зорина поднялась со стула. – Извините, что отняла у вас так много времени.

Федор Григорьевич взял ее за руку:

– Это вам спасибо. Думаете, мне весело сидеть здесь одному? Я безумно радуюсь хорошим людям, иногда заходящим на огонек. Если что... Вы знаете, как меня найти.

Выйдя из калитки, Катя остановилась как вкопанная. На белом снегу, рядом со следами ее сапожек, четко отпечатались следы мужских ботинок. Старик оказался прав: кто-то действительно подходил к дому, топтался на месте, похоже, что довольно долго, потому что успел выкурить две сигареты, и отправился восвояси. Интересно, что и кому здесь было нужно? Девушка сделала вид, что случайно уронила сумку, присела на корточки и ловким движением вытащила из нее маленький целлофановый пакетик – такие она всегда носила с собой. Потом незаметным движением бросила туда оба окурка.

– При случае покажу Михалычу.

Вскочив, журналистка направилась к «Жигулям». Ее не покидало ощущение, что кто-то пристально наблюдает за каждым ее движением.

Глава 5

Игнат Вадимович позвонил Кате утром:

– Каковы ваши планы на сегодняшний день?

– Собираюсь в редакцию, – ответила она ему.

– Можете не торопиться, – он рассмеялся. – Я договорился с Пенкиным. Как только вы будете нужны мне, сообщайте ему. Он сказал, что вы полностью в моем распоряжении.

– Ну, раз так... – журналистка потянулась за джинсами. – Тогда ждите меня.

– Не завтракайте, если еще не успели, – бросил Хомутов. – Я уже открыл банку с икрой и сейчас сделаю тосты. Что касается меня, я плодотворно работаю только на сытый желудок.

Против этого Катя не возражала.

– Подумали, как оформить мою биографию? – спросил Зорину Хомутов, наливая чай. – Надеюсь, вы помните мои условия: я хочу, чтобы эту книгу читали все.

– Тогда мне понадобится больше времени, – заверила его Зорина. – Вероятно, это будет роман, в котором переплетутся ум и глупость, любовь и ненависть, добро и зло...

Академик довольно улыбнулся:

– Вижу, я в вас не ошибся. Что требуется от меня?

– Помощь с поиском остальных героев, – журналистка намазала маслом горячий тост. – Трагические события в вашей жизни мы обходить не будем, – она пристально посмотрела на него. На бронзовом от загара лице не дрогнул ни один мускул:

– Я не возражаю.

– Тогда вы снабдите меня информацией, с кем я могу пообщаться насчет ваших близких и коллег... Ну, вы понимаете, о ком я говорю...

Игнат Вадимович кивнул:

– Конечно. С кого начнете?

– С ваших аспирантов.

Он провел рукой по лбу:

– С Марины и Кирилла? Боюсь, у девочки не осталось родственников. Она жила с матерью, которая умерла лет пять назад.

– А любимый человек?