Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко - [40]
В пятом классе Андрей написал целый цикл песен про пиратов и полярников, попробовав себя и в этом жанре, а заодно придумав псевдоним – Эдуард Андреев.
– Потом в 1970 году (уже в шестом классе) поехал по путевке в пионерлагерь в Хорлах. Случайно попал туда от завода «Кондиционер», мама устроила. Море, остров, вдали разрушенное большевиками имение Софьи Богдановны Фальц-Фейн – романтика. Целую тетрадь исписал стихами, к которым сам рисовал иллюстрации. Коллегам по отряду очень нравилось: «Сии строфы не знали ни рифм, ни созвучия», но да надо было с чего-то начинать.
В восьмом классе Андрей засел за первый в своей жизни фантастический роман про «попаданцев». Правда, тогда подобного термина еще не изобрели, но ведь был «Янки при дворе короля Артура»! В романе Эдуарда Андреева, наш современник оказывался в средневековой Англии. Стремительно развивался сюжет, летели стрелы, сверкало оружие. Благополучно добравшись до Робин Гуда, роман вдруг затормозил, точно увязший в раскисшей дороге фургон отчаянной маркитантки, застопорился и встал навечно. Больше не писалось.
Вторая достаточно крупная вещь начала появляться под влиянием Уильяма Голдинга «Повелитель мух». Похожий сюжет, только герои в нем наши современники – школьники старших классов, вроде тех, что окружали самого Андрея. С той лишь разницей, что вели они себя намного хуже, чем английские. Сюжет прост: где-то у берегов Эстонии, начисто забыв о заданном курсе, идет прогулочный кораблик с пьяным капитаном и ватагой подростков. Не пытаясь долго и нудно отыскивать прототипы для героев своей книги, Андрей взял, не торгуясь, чуть ли не весь свой класс. Шел кораблик по волнам, шел, никого не трогал, а потом сломался. И где его теперь искать? – островов много. А они еще и ушли туда, где их никак не ожидали увидеть. При нашем разгильдяйстве такое более чем возможно. Далее начались «ужасти». Андрей описывал их с большим удовольствием. Вещь также осталась недописанной.
В десятом классе пошли стихи с правильными рифмами, должно быть, повлияла первая влюбленность. Но эти стихи, так же, как и свои ранние опыты, Андрей Валентинов никому не дает читать, хотя и признается, что лежат где-то первые стишата, только у них теперь своя жизнь, а у него своя.
Тогда же… многим стихи студента Андрея Шмалько, или Александра Нексе, (в 1975 году он сменил псевдоним), очень даже нравились его немногочисленным читателям. Однокурсница Инна, на сегодняшний день известная в русских эмигрантских кругах Соединенных Штатов писательница Симонова Инна Анатольевна, а тогда такая же студентка истфака, услышав стихи Нексе, задалась идеей непременно издать их, желательно сразу же в каком-нибудь уважаемом журнале. Идеально – в Москве!
Сказано – сделано. Через какое-то время девушка переехала из Харькова в белокаменную, где и передала подборку в пафосный патриотический журнал «Москва». А еще через некоторое время Андрей Шмалько с удивлением и некоторым недоверием держал пришедший по почте тощий конвертик со штампом уважаемого журнала. Это была первая рецензия, которой удостоился молодой и тогда еще никому не известный автор с иностранной фамилией Нексе. Снизошел посмотреть подборку и накропать отзыв о прочитанном поэт, сотрудник журнала, в последующем – чиновник государственной службы в МиннацеРоссии, Борис Рябухин. Андрей никогда прежде не слышал о таком поэте или критике. Письмо оказалось хулительно-наставительным, в нем товарищ Рябухин, в частности, пенял автору, что тот де «…недостаточно любит оттичей и дедичей.
– Если учесть, что я вообще не русский, я их «оттичей» любить не обязан, – поясняет произошедшее Андрей Валентинович. – Кроме того, рецензия содержала некоторое количество грамматических ошибок, – так, чисто для уточнения вопроса, – дополняет он. В общем, почитал, посмеялся. И лишний раз утвердился во мнении, что увидеть свое творение напечатанным ему не светит, так что даже не стоит и пытаться.
– Кстати, а почему Андрей Шмалько, или Эдуард Андреев вдруг сделался Александром Нексе?
– Не помню точно, это я чуть ли не школьником придумал. Не обошлось без датского писателя Мартина Андерсена-Нексе[31], по-моему, я взял пример с Пабло Неруда, который сменил свое длинные чилийские имя и фамилию Нефтали Рикардо Рейсе Басуальто на короткое Неруда, даже толком не зная, кто такой этот знаменитый у чехов Ян Неруда[32]. А потом уже познакомился с его творчеством и даже возложил цветы к памятнику писателя в Праге, как он сам рассказывал в автобиографии. Должно быть, я решил пойти по пути Пабло Неруда, чьи воспоминания читал тогда. А фамилия Нексе короткая, яркая.
В нем пока еще мало бронзы, но уже много чугуна. [33]
О том, принадлежу ли я к «высокой» («Большой») Литературе никогда не задумывался – и задумываться не буду. Пусть этим занимаются другие, ежели им очень захочется. Наше дело – мечтать и выдумывать, а уж потом можно «стать достояньем доцента и критиков новых плодить»[34].
А. Валентинов
Вскоре Андрей оказался по каким-то своим делам в Москве, где навестил бывшую однокурсницу, и вместе они отправились на экскурсию сначала в зоопарк, а потом в Союз писателей. Обе достопримечательности Андрею очень понравились.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Мир, в котором человеческая жизнь ничего не значит, и потому счет идет на сотни и тысячи. Где иногда не успеваешь родиться, как тебя уже разорвали на клочки. Мир, где дети в качестве тренировки учатся отсекать головы. А сюзерен решает, с кем его приближенным жить и кого убивать.Где светлые волосы и голубые глаза – метка сатаны, и невозможно спрятаться, смешаться с толпой, прикинуться ветошью.Какой нормальный человек мог возжелать оказаться в этом ужасном, опасном и безысходном мире? Только тот, кто явился не за чужими землями и почестями, а единственно, чтобы поиграть и выиграть! Только настоящий ИГРОК.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Перламутровый веер ситуаций, событий, зарисовок. Эпос и быт, космическая карусель, праздничное конфетти, домашнее тепло очага, грозный рокот миров. Фантастика и реальность, абсурд и мистика, упреждение зла добром, жизнь и деяния кошачьей когорты — это Котэрра, территория кошек.