Триумф Клементины - [81]

Великолепно приготовленный и сервированный обед продолжался. Клементина всецело положилась на приглашенного ею французского шефа, которому предложила не стесняться издержками. Джон Новерсфут, скульптор, посаженный рядом с леди Луизой, крикнул хозяину:

— Это не те обеды, которые вы нам давали, Квистус, это — поэма!

Леди Луиза была слишком поглощена своим ощущением, чтобы выразить какую-нибудь мысль.

Квистус улыбнулся.

— Я ни при чем. Устроительница пиршества на другом конце стола.

Новерсфут, который знал прежнюю Клементину, протянул к ней руки жестом, которому он выучился в студии искусств и которым гордился.

— Самая замечательная женщина века.

— Мне кажется, что вы правы, — согласился Квистус.

Он взглянул на другой конец стола и обменялся с ней улыбкой. Теперь, привыкнув к происшедшей в Клементине перемене, он явно любовался ею. Он негодовал на то, что был вынужден сидеть далеко от нее, заслоненный вазами с орхидеями. В нем росла зависть к говорившим с ней мужчинам. Она смеялась, показывая им свои белые зубы, как однажды она показала их ему. Он чувствовал непреодолимое желание сбежать от томной леди Радфильд и присоединиться к группе на том конце стола. Иногда его глаза останавливались на Лене Фонтэн, но она оставалась совершенно в тени.

В конце обеда он открыл дамам дверь. Клементина, сопровождаемая Эттой, шепнула ему, что пора кончать с обедом. Дверь закрылась. Этта обняла Клементину за талию.

— О, дорогая, я не могу сказать, как вы великолепны. Но почему вы мне ничего не сказали? Зачем вы сделали из меня дуру с этим черным платьем?

Клементина ласково отвела руку девушки.

— Дитя мое, — сказала она, — я завоплю если мне придется кроме всего, что на мне надето, выдерживать ваши объятия. Я испытываю муки осужденного.

— О, бедняжка…

— Даже хуже…

Триумф ее возрос, когда к ним присоединились мужчины. Мужчины и женщины сгруппировались около нее, прислушиваясь к ее словам. Искуплены были все годами переносимые насмешки, неприятности, одиночество. Стоявший сзади Новерсфут изумлялся чистоте линий ее рук, изяществу ее плеч и шеи. Квистус занялся Фонтэн. В гостиной она снова приобрела свою индивидуальность. Приняв свой прежний уверенный вид, она села на диван и указала Квистусу место около нее. Он повиновался.

— Я думала, что вы совсем позабудете сегодня обо мне.

Он протестовал. Завязался разговор. Через некоторое время подошел вылощенный, прилизанный, с моноклем в глазу Вильмур Джонсон, и Квистус с поспешностью, которая заставила м-с Фонтэн закусить губу, уступил ему место и подошел к группе, окружавшей Клементину. Он вспыхнул от радости, когда она приветливо взглянула на него. Он смотрел на нее, как зачарованный, из нее исходило что-то гипнотизирующее, женственное, что заставляло его терять голову. Впервые за все годы их знакомства, она действовала на него подобным образом. Почему прятала она свои безукоризненные руки и шею и очаровательную фигуру за безобразной одеждой? Почему она никогда не показывала во всей красоте великолепие своих волос? Почему ее суровый лоб и тонкие губы были всегда без той улыбки, которая озаряла их теперь? Однажды он видел ее лицо преображенным, это было в Марселе, но тогда ее воодушевили благородные, великодушные чувства, и он забыл ее безобразную оболочку. Но теперь она имела вид королевы, и зачарованные мужчины томились около нее.

В конце концов, леди Радфильд удалось завладеть своим лордом и уехать. Остальные последовали их примеру. В промежутке между прощанием Квистус и Клементина встретились лицом к лицу.

— Ну, — спросила она, — довольны вы?

— Доволен?.. Что за слово! Я поражен… Я был слеп и прозрел… Я совсем не знал вас!

— Потому что я прилично одета? Но я не могла быть у вас сегодня иначе.

— Потому что я не знал, какая вы красивая женщина.

Кровь бросилась ей в лицо. Она коснулась его руки и посмотрела на него.

— Вы действительно думаете, что я хорошо выгляжу?

Готовому сорваться у него ответу помешали подошедшие прощаться Квинсы; Клементина прочла его у него на лице. Комнаты пустели. Подошла Лена Фонтэн.

— Уже поздно. Нужно найти леди Луизу и ехать. Ваш обед имел огромный успех, д-р Квистус.

— Очень рада, — сказала Клементина, — тем более, что я узнала, что инициатива идет от вас. Очень мило с вашей стороны, что вы подумали о нашей молодежи. Не уходите еще. Леди Луиза совершенно счастлива с Гриффиртсом. Он ее хорошо занимает. Давайте лучше сядем и поболтаем несколько минут.

Она подошла к дивану, села и предложила сесть м-с Фонтэн. Та готова была рычать. Квистус опустился в кресло.

— Я сделала отчаянную вещь, — начала Клементина, — я взяла на август и сентябрь старую усадьбу в Молхэме на Темзе, дом велик, как отель, и вместит массу народа. Есть даже студия для желающих (я буду писать каждое утро) и библиотека. Шейла уже предназначила библиотеку вам, Ефраим, уверенная, что вы приедете. Иначе вы разобьете ее сердце, тем более, что найдется комната и для м-ра Хьюкаби. Конечно, будут Томми и Этта, и даже адмирал обещал приехать на одну или две недели. И я буду совсем счастлива, если вы согласитесь приехать на август, дорогая м-с Фонтэн.