Триумф броненосцев. До последнего вымпела - [102]

   Адмиралы простились.

   Беременная женщина, конечно, не хорошеет. Да этого быть и не должно - сама природа делает всё, для того, чтобы мужчина не мешал заниматься самым на данный момент важным делом - готовиться произвести на свет новую жизнь. Но в глазах этого самого мужчины, любимая, готовящаяся стать матерью его ребёнка - самое прекрасное, самое восхитительное существо на свете.

   Когда Ольга открыла дверь мужу, у того просто перехватило дыхание от восторга. Пусть стало слегка одутловатым лицо, пусть совершенно не угадывалась под широким платьем талия - для Василия жена никогда ещё не выглядела столь красивой и привлекательной.

  - Васенька! - всхлипнула Соймонова, закинув руки на шею лейтенанта. - Живой! Вернулся!

  - Здравствуй, родная! - будущий отец сдержал порыв и прижал к себе супругу очень осторожно и аккуратно. - Как чувствуешь себя? Как вообще?..

   Последовала 'поцелуйная пауза' на несколько минут.

  - Да чего же мы на пороге до сих пор? Проходи уже! Анфиса! Кофе приготовь!

  - Анфиса? - приподнял брови Соймонов.

  - А ты как думал. Тяжело мне теперь одной с хозяйством управляться. Ты не голоден?

  - Не беспокойся - пообедал. Слушай! А как с деньгами? Прислуга ведь...

  - Держимся. Ты надолго?

  - Точно не знаю, но что-то около двух недель - 'Пересвета' в док поставили, так что экипаж на берегу, в Экипаже, извини за каламбур. На службу, конечно, ходить нужно, но ночевать дома, надеюсь довольно часто. От Михаила Николаевича вестей нет?

  - Нет. Последнее письмо из Порт-Саида было. Если верить газетам - прошли две недели назад мимо Сайгона.

  - Понятно - оперативную информацию в личной переписке использовать нельзя. Надеюсь, что Третья эскадра скоро объявится - заступить им дорогу теперь некому.

  - Ты-то как? Не ранен? Как бой прошёл?

  - Я цел и невредим. А вот Володю Денисова убило. Единственного из офицеров на броненосце. Я ведь не сразу домой - сначала на кладбище заехал, хоронили его без меня...

  - Прими, Господи, душу раба твоего, Владимира! - перекрестилась Ольга погрустнев.

   С кухни появилась Анфиса с подносом. К кофе были поданы ещё тёплые пирожки с повидлом, и Василий с удовольствием отведал стряпню новой служанки, предварительно с ней познакомившись.

   Анфиса не блистала красотой - совершенно средняя двадцатилетняя девушка, ни чем особым не примечательная внешне. Однако Ольга, в беседе за кофе, не могла нахвалиться своей новой... помощницей, что ли: получая весьма скромное жалование новая 'прислуга' стала фактически подругой лейтенантши. Дочь капитана первого ранга никогда не была чванливой дворяночкой, а ситуация, когда общаться просто больше не с кем, весьма способствовала установлению практически дружеских отношений между молодыми женщинами.

   Сегодня, конечно, Анфиса поспешила оставить супругов вдвоём, но в дальнейшем обедали, ужинали и чаёвничали Соймоновы с ней совместно.

   А сейчас, когда супруги были вдвоём, начался разговор на вечную тему:

  - Ты мальчика или девочку хочешь?

  - Оленька, я хочу, чтобы у нас с тобой появился малыш. Или малышка. Только бы свершилось! - Василий смотрел на жену влюблёнными глазами и говорил совершенно искренне.

  - А всё-таки? - капризно 'прицепилась' Ольга. - Тебе всё равно, кем будет твой первенец?

  - Я уверен, что он не последний из наших детей, - улыбнулся лейтенант. - Но, если ты так настаиваешь - хотелось бы для начала сына.

  - Это ещё почему?

  - Во-первых, хочется быть уверенным, что фамилия Соймоновых не пресечётся в случае чего, а во-вторых, - Василий показал рукой на стену, - вот шпага, которую Михаил Николаевич строго-настрого приказал передать его внуку. Так что первым у нас будет мальчик. Не возражаешь?

  - А если девочка?

  - Она будет такой же красивой как ты. Может даже ещё красивее, хотя я такого не представляю.

  - Льстец. Я тебе не верю, - лицо Ольги слегка порозовело, но было совершенно очевидтно, что мужу она верит в этом плане без всяких сомнений. - А как назовём дочку или сына?

  - Оленька, как захочешь. Не я ведь вынашиваю ребёнка - ты. Все тяготы тебе достаются.

  - Ладно, договоримся так: если мальчик - имя выбираю я, а если девочка - ты. Ладно?

  - Хорошо! - поспешил согласиться лейтенант, наивно пологая, что тему можно закрыть.

  - А как ты хочешь назвать дочку?

   Соймонов с тоской вспомнил о службе на 'Пересвете' - неудержимо потянуло на броненосец. Причём не 'к', а 'от'. Что самое парадоксальное - от любимой и единственной, от самой дорогой и родной на свете, с которой к тому же не виделся несколько месяцев...

  - Назовём Настей.

  - А почему? - тут же ревниво поинтересовалась супруга.

  - Ну не Ольгой же! Две Ольги в одном доме - это много. Как вы поймёте, кого из вас я зову? 'Настя' просто звучит нежно, а моя дочка будет самой нежной и красивой. Как ты.

  - Ладно, - прижалась к Василию жена. - Прощаю

  - За что, Оленька?

  - За всё, дурак.

   Соймонов совершенно не понял в чём он был виноват, и за что его простили. Но не начинать же выяснение отношений: простила тебя жена - радуйся и не лезь в бутылку. А захочешь узнать в чём виноват - узнаешь. Даже о таком узнаешь, о чём у тебя никакой фантазии не хватит представить. А виноват в этом ты и никто другой...