Тритогенея Демокрита - [33]

Еще никогда Демокриту Алкибия не казалась такой родной. Что-то чистое, как солнышко, горело в ней и освещало ее изнутри. Он несколько раз как бы невзначай касался пальцами ее руки и чувствовал, что ей нравится эта его ласка. Она и сама, смеясь, склоняла голову ему на плечо и дышала у его лица, так что он ощущал ее дыхание на щеке. Нянька поощряла его улыбками, соединяя, их взглядами, полными одобрения. Она любила их обоих, как одно. Как два ручья, они впадали в ее любовь.

Он сказал себе: «Если мне дана мудрость, я проживу две жизни: для философии и для любви. Ведь и мудрость и любовь — от великой жажды к жизни».

Глава девятая

Клита разбудила его на рассвете. Еще не успев осмыслить ее слова, он понял, что пришла беда. Тяжело и сильно застучало сердце, едва он увидел склоненное над ним лицо Клиты, ее глаза, ее побелевшие губы. Позже ему казалось, что он уже во сне знал о случившемся.

— Ее нет! — сказала Клита. — Она убежала вместе с Диагором!

— Куда? — спросил он, вскакивая с постели. — Когда?

— Ночью. Я думаю, что ночью, давно. Я не слышала. Хотя, кажется, слышала, но не поняла, что она уходит. Потом я проснулась и увидела, что ее нет и что Диагора тоже нет.

— Надо найти их! — закричал в горе Демокрит. — Надо найти их! Я найду их! Он увел ее в свой дом! Он похитил ее, ничтожный!

— Уймись, — сказала Клита, касаясь ладонями его груди. — Что ты говоришь?

— Изменник! Какая неблагодарность! Где посох? Где мой посох? — не унимался Демокрит, метаясь по комнате. — Где? Какая неблагодарность!

Суковатый тяжелый посох стоял у стены. Клита заслонила его собой, но задела ногой, откачнувшись, когда Демокрит в гневе приблизился к ней. Посох со стуком упал. Демокрит поднял его и выбежал во двор.

Старая нянька бросилась следом за ним, ухватила за край плаща.

— Уймись! — умоляла она его. — Уймись! Они полюбили друг друга! Ты сам виноват. Ты слишком часто позволял им бывать вместе! Пусть…

— Старая сводня! — зарычал в ответ Демокрит, замахнувшись на Клиту посохом. — Ты все знала и молчала!..

Клита выпустила край его плаща и, зарыдав, повалилась на землю.

Разъяренный Демокрит выбежал за ворота.

Он бежал к городу, не выбирая дороги, через скошенные поля, по бурьянам. Исколол себе ноги и изодрал подол хитона. Редкие встречные шарахались от него, как от сумасшедшего. Волосы его были растрепаны, в жесткой бороде с ночи запутались кусочки сухой травы, на которой он спал. В глазах — ярость. Ярость и боль. Руку, сжимавшую посох, казалось, свела жестокая судорога — она была обескровлена и бела, как рука покойника. Городская стража, стоявшая в воротах, хотела задержать его.

— Я — Демокрит! — закричал он, потрясая грозным посохом. — Я брат Дамаста, сын Дамасиппа!

Стражники побоялись подойти к нему, пропустили его.

— Сумасшедший, наверное, — сказал один из стражников.

— Или пьян, — ответил ему другой. — Впрочем, я видел его раньше… Это Философ Демокрит! — захохотал он. — Что ты хочешь от философа? Все философы повреждены в уме…

* * *

Он не знал, где дом Диагора. Это и привело его сначала на рыночную площадь. Но там, кроме трех подметальщиков, еще никого не было, хотя восточный край неба уже алел. Демокрит схватил одного из подметальщиков за плечо и потребовал, чтобы тот указал ему дом поэта Диагора. Подметальщик оказался дюжим детиной, легко оттолкнул Демокрита и спросил, посмеиваясь:

— Заблудился? Ищешь дом своего друга? У кого был на пиру?

— Где дом Диагора? — сдерживая ярость, повторил Демокрит. — Скорее скажи. Получишь награду.

— Какую? — поинтересовался подметальщик, которого разговор с Демокритом явно забавлял. — Покажи награду.

— Я дам тебе совет, как стать богатым.

— Я сам могу дать тебе такой совет! — еще громче рассмеялся подметальщик. — Не знаю я никакого Диагора. Проваливай отсюда!

Демокрит бросился к другому подметальщику. Тот указал ему на дом, где жил, как он сказал, «какой-то Диагор». Увы, тот Диагор оказался купцом, а не поэтом. Демокрит слишком сильно колотил в калитку посохом, так что слуги купца сначала хотели скрутить его и поколотить, и только несчастный вид Демокрита остановил их.

— Кого ты ищешь, безумец? — спросили они его.

— Поэта Диагора, — ответил он.

— Зачем в такую рань тебе понадобился поэт?

— Я хочу убить его, — ответил Демокрит.

— В таком случае беги к храму Деметры, там найдешь его дом, — сказали ему слуги и, смеясь, отпустили его.

Они не обманули его: дом Диагора он нашел в стадии от агоры за храмом Деметры — дом за высокой оградой, во двор которого можно было попасть только через узкую калитку, закрытую глухой, окованной медью дверью. Демокрит сломал посох, стуча в эту дверь. Но на стук его никто не вышел. Он принялся бить в дверь камнями. Но и тогда никто не появился. Демокрит решил выбить дверь. И наверное, сделал бы это, если бы из соседнего двора не вышел человек и не сказал, что поэта Диагора нет дома.

— Его слуги отправились вместе с ним, — сказал человек. — Еще вчера они перенесли на корабль вещи хозяина…

— На какой корабль? — закричал Демокрит, едва не лишившись голоса.

— Не знаю, не знаю, — попятился человек и скрылся за оградой своего дома.