Триста пятидесятый год – перезагрузка - [38]

— Ницу, в первую очередь я глушу мужика. — Мой трезубец уже в руке. — Ты смотри по обстоятельствам. Если не справлюсь, херачь копьем без сомнения.

— Угу. Врежу прямо сквозь ветки крыши.

— А вот этого, Ницу, не надо. Бей только туда, где видишь. Лады?

— Договорились. — Следопыт явно занимался сбором своей невеликой храбрости.

— Рывок! — я выскочил из-под остролистого куста, как подброшенный пружиной.

Скачок, перебежка, внеплановое скольжение, с посадкой на локти. В японском лесу как ни планируй маршрут, на предельной скорости обязательно навернешься. Местные ползучие лианы черного цвета будто специально созданы для того, чтобы давать подножки.

Время уходит! Подхватываю трезубец, и неловко бью всполошившегося мужика. Промах. Целился в солнечное сплетение, а попал в почки. Впрочем, ему хватило. Рявкнул что-то матерное, и потерял равновесие.

Я размахнулся, чтобы на этот раз точно оглушить. И едва успел выбить нож из руки женщины, которая кинулась на меня из полумрака укрытия каким-то змеиным движением.

Ницу не сплоховал. Врезал копьем в горло заросшему мужику. Борода оказалась никудышной бронёй.

Женщина немедленно попыталась сбежать, но я успел схватить её за лодыжку, повалил. А Ницу начал бить её копьём по спине. Колоть остриём копья. После третьего удара, крик жертвы захлебнулся, сменившись жуткими хрипами.

— Ницу, стой! — скомандовал я.

Перевязку… А, в Горячий Пояс перевязку! Тут у одного задержанного — дыра в шейной артерии, а у его подруги — вообще, по делу, сердце пробито. Все-таки охотники — не полицейские. Ницу привык бить насмерть.

Пригнувшись, я вошел в шалаш. И что мне сразу бросилось в глаза — это человеческая нога. Только нога, без тела. Похоже, обошлось без следственной ошибки. Накрыл-таки людоедскую базу.

Резкий стук, и плач младенца тоже оборвался. Наступила тишина.

Я поднял взгляд, уже зная, что увижу. Младенца с разрубленной головой, лежащего на залитой кровью тряпке. И Ницу, вытирающего копьё о траву.

— Сорная кровь. — Соизволил объяснить мой напарник. — У вас в Овари так не принято?

— Не принято. — Мне пришлось отвернуться. Ибо во рту нарастал железный привкус.

* * *

Через полчаса поисков, удалось найти людоедские тайники. Точнее, аж три тайника. Один — яма в земле, присыпанная жухлыми листьями. В ней нашлись два обшитых железом кожаных панциря, и один бронзовый шлем. Не уверен, что пропавший охотник носил эти вещи.

Примерка показала, что все найденные вещи мне маловаты. Так что панцирь поновее и шлем нацепил Ницу.

Второй тайник, сразу через ручей, оказался скорее местом кормления кабана. Разбросанные кости, следы от копыт, и кучи помёта. Скольких же здесь скормили зверю? Черепа все разломаны, но по остаткам челюстей — не менее пятерых.

— Сначала они здесь и жили. — Заявил Ницу. — Построили шалаш, даже очаг начали. А потом пришел на запах мяса кабан и отогнал их. Смотри, те кости, что поновее — бросали через ручей. Рассчитывали, что прикормленный кабан отвадит следопытов.

Я только хмыкнул. По мне — так кости лежат совершенно хаотически, но Ницу виднее.　Симбиоз получается, что у людоедов с кабаном, что у меня с Ницу.

　Третий тайник　оказался не подземным, а висячим.　В плотной хвойной заросли свисали куски копченого на дыму мяса. Совсем не звериного.

　С этим мясом работы оказалось меньше всего. Время уже к полудню, день почти солнечный, хвоя просохла. Отломить полсотни "лап" с псевдо-хвоей, и запалить.

　Кстати, разобрался наконец, что это за псевдо-псилофиты. Мягкие зеленые веточки — это зародыши хвойных иголок. Нашлись деревья, на которых только снаружи мягкие, бинарно ветвящиеся побеги. А в глубине кроны — настоящая хвоя, синевато-зеленого оттенка.

Погребальный костер безымянным жертвам людоедской семейки, зажженный лазерной зажигалкой, задымил на славу. Я даже начал опасаться, что нанется настоящий лесной пожар. Но обошлось. Вместо этого, на дымный столб начали выходить парочки разведчиков. Смотрели на кости, на трофейную броню, и слушали рассказ Ницу.

К десятому повторению истории, оборванный и безоружный мужик-людоед превратился в трехметрового гиганта, прицельно метающего валуны на сто метров. И это при том, что труп так и валялся у шалаша в луже застывшей крови. Интересно, как бы Ницу наврал, если бы трупа не было?

Потихоньку подтянулось и начальство. Кий, наёмники со своим командиром. Чик явился одним из последних. А мне что-то стало не по себе. Голова в маске почему-то частенько оказывалась повернутой в мою сторону.

— Иголь, ты поберегись. — Даже Чика проняло. — Носит маску наверняка священник, и скорее всего военного уклона. Если он на нас вызверится, так легко, как с Ижихи, не отделаемся.

— Понял, буду осторожен. — А что ещё можно ответить?

— Действительно осторожней, Иголь. Среди знатоков духов такие звери встречаются, что и в глаза взглянуть страшно.

Действительно опасность налицо. Помнится, я ещё думал о вакантности места "кровавых маньяков" в здешнем обществе. Думал, куда уже хуже. Оказывается, бывает и хуже. Накаркал, называется. Пусть даже только в мыслях.

Осмотр места преступления плавно перешел в обед, а затем в постирушки. Благо погода благоприятствовала. Но как только тени начали удлинняться, ко мне снова подошел Кий.