Триста пятидесятый год – перезагрузка - [11]

Меня настораживает, что активность примерно совпала с Новым Годом. Возможно, это праздники, но реакция местных мужиков совсем не предвкушающая. Жены спихнули на них всю малышню, и теперь по деревне слоняются семеро раздраженных и заметно пьяных субъектов. Попытался прояснить ситуацию с наиболее вменяемым на вид мужем по имени Кажута. Но, с моим пока мизерным словарным запасом, трудно что-либо понять. Вроде бы происходящее — обычай то ли страны, то ли региона под названием Табе. В котором несчастному Кажуте не повезло жениться. И теперь тот мечтает, чтобы пришли то ли солдаты, то ли священники из Какибе, и приструнили обнаглевший женский пол. Причём Какибе — это не одна страна, что-то вроде собирательного термина. Обозначающего вообще всё, кроме ненавидимого Табе.

Но не всё так однозначно. Объяснения Кажуты услышал мужик постарше, и наорал на того примерно в том смысле, что в Какибе — жрать нечего, иначе бы Кажута оттуда и не подумал бы бежать. Думаю, когда выучу язык получше, смогу понять. Но похоже, мне повезло, что я упал с эту мутную страну "Табе".

Кстати, готовка начала приносить плоды. На плоские камни и бамбуковые тарелки в столовой-кухне деревни легли полдесятка видов твердого, непрозрачного холодца. Комки женмай, обернутые в широкие листья. Соленья, среди которых я узнал давнишнюю шпинато-капусту. И даже что-то среднее между ветчиной и вяленым мясом. Наконец, совершенно неожиданно — молочная карамель. Точнее, вываренное до состояния ириски сгущённое молоко. Так что поблизости водятся коровы или по крайней мере козы. Миссис Кариес чуть ли не слюной брызгала, отгоняя пытающихся прорваться к лакомствам детишек. Вот теперь понятно, как она потеряла все зубы.

* * *

Все замужние женщины деревни ушли в плановый трехдневный отпуск. Примерно так. Шаманка (которую зовут Аби) и Миссис Кариес (Сада) — тоже самоустранились от общественной жизни. Так что вчерашний аврал оказался заготовкой фаст-фуда для беспомощных мужчин. Всё сразу съесть, как на русском застолье, конечно, возможно. Но чревато отсутствием еды на завтра. Ибо женщины отказываются что-либо делать из принципа. Я уже и перестал понимать, патриархат ли среди "Табе" или матриархат. Скорее, что-то ситуативное. Общество в текущей форме сформировалось слишком недавно. По моим догадкам — чуть ли не на памяти старшего поколения.

Кстати, прояснилось значение слова "Табе". Это не страна, а статус. Что-то вроде королевских крестьян. Соответственно, "Какибе" — крепостные крестьяне. Очень приблизительно. А сама страна называется — Амато Са'ен. В стране сейчас — эпоха "интересного времени", как я уже сам домыслил. До местной горной глуши кровавая кутерьма не докатилась, но народ, тот же Кажута, волнуется. Каждый объясняет происходящее по-своему, да ещё и непонятными словами. Так что мой план — осторожненько отжираться, параллельно зубря местный язык.

Локальное наречие — папуасское. Нет, не в том смысле, что я в далёком двадцать первом веке был знаком с жителями острова Папуа. Просто в языке слишком много звукоподражаний. Причем не только для существительных, но для прилагательных и глаголов. Звукоподражания узнать достаточно просто — это сдвоенные слова. К примеру, "шероховатый" по-аматосски — это "зара-зара". Звук каменного напильника. А "отлить" — это "си-си". Что должно имитировать звук текущей мочи.

К слову, с туалетами в деревне всё плохо. Их нет! Если требуется отлить, идешь к ограде. И отливаешь прямо на бревнышки. Вроде бы местные верят, что это отпугивает ужасных "сиси". Может, и отпугивает. По крайней мере, за неделю здесь, я этих фольклорных монстров ни разу не видел. Если требуется сходить по-большому, ситуация чуть осложняется. Надо пройти в одно из десятка мест, где склон укрепления подрыт под изгородь. И сидишь у всех на виду коленками вверх, тужась сделать свой скромный вклад в вонючую кучу в полутора метрах вниз. Сейчас ещё зима, слабенько воняет, а что летом будет? Сначала я мучился с подскафандровиком. А потом плюнул на всё и попросил у Аби местный универсальный сарафан. И ведь удобнее стало, пусть с непривычки ногам холодно. Главное — при обделывании вонючих делишек не забыть подол задрать, а то местные прачки могут и в глаз врезать. Наблюдал на примере местных детишек.

Вообще с гигиеной не так всё плохо. К примеру, здесь моют руки перед едой. Чисто символически, по бамбуковому половнику воды на каждого. Плеснуть на руки, и всё. А если попробовать помыть более основательно… — правильно, можно получить прямой удар по носу от водоноски. Это уже из личного опыта.

Подытоживая, по меркам двадцать первого века — уровень бытового насилия в стране Амато совершенно ненормальный. Тумаки являются почти что обыденностью. Для всех. Хотя что-то в этом есть. К примеру, я никогда не думал про себя, что вызубрю разговорный минимум чужого языка за неделю. Оказывается, вызубрю. Если меня бить за каждое забытое слово. Пришлось и срочно вспоминать все приёмы мнемоники, и напрягать наблюдательность, даже угадывание смысла по интонациям пригодилось. Жить захочешь — даже по-аматосски зачирикаешь.